Волшебство Тбилиси – кроме всего прочего, еще и в его непредсказуемости и неисчерпаемости пространства для новых и новых открытий. Нет, я, конечно, знал, что трудно найти известных и ярких деятелей искусства, науки, политиков или спортсменов, которые бы не посетили наш город. Но и прожив здесь полвека «с маленькой тележкой»,  понятия не имел, что Тбилиси сыграл такую светлую и одновременно драматическую роль в судьбе Фаины Георгиевны Раневской, одной из десяти (в компании с Верико Анджапаридзе и Нонной Мордюковой) самых выдающихся актрис XX века, по версии непререкаемого авторитета – Британской энциклопедии. В эти дни международная театральная общественность отмечает 40-летие со дня кончины великой актрисы. Помнят об этой дате и миллионы поклонников «мадам Мурашкиной» из чеховской «Драмы», вспыльчивой дамы Лели в комедии «Подкидыш», экономки Маргариты Львовны в музыкальной комедии «Весна», злой мачехи в классической сказке «Золушка» и… мультфильма «Карлсон вернулся», где неповторимым «женским басом» Раневской говорит «домомучительница» фрекен Бок.
Что ж, так принято в современном культурном сообществе – отмечать круглые даты не только со дня рождения, но и со дня кончины. Хотя когда Фаина Георгиевна узнала, что кинокартину «Свадьба», о которой речь пойдет ниже, приказано выпустить к 40-летию со дня смерти А.П. Чехова, она не преминула выдать один из своих неувядаемых афоризмов: «У нас ведь даже из годовщины смерти могут сделать праздник».
При этом свою, может быть, самую «громкую» роль – супруги с невыносимым характером из фильма «Подкидыш» она ненавидела из-за фразы «Муля, не нервируй меня», преследовавшей ее до самой смерти.
Так кричали дети, заприметив ее на улицах, эту фразу первой вспоминали при знакомстве с ней. Даже Леонид Брежнев на вручении ей в 1976 году (в связи с 80-летием) ордена Ленина вместо приветствия сказал: «А вот идет наш Муля, не нервируй меня!» Раневская ответила: «Леонид Ильич, так ко мне обращаются или мальчишки, или хулиганы!». Генсек смутился и добавил: «Простите, но я вас очень люблю».
Итак, Тбилисская киностудия. 1944 год. Снимается 64-минутная лента Исидора Анненского «Свадьба». Семьдесят лет прошло, между прочим, и почему бы нашей мэрии не задуматься над тем, чтобы установить у врат храма грузинского кино мемориальную доску в честь великой актрисы? Такую память нельзя игнорировать, надо ценить гениев, ходивших с нами по одним улицам и творивших в едином сакральном пространстве дивного Тбилиси.
«Она никогда не была замужем. И единственная свадьба, которая была в ее жизни, состоялась в 1944 году в Тбилиси. Но о той свадьбе надо упоминать в кавычках, ибо «свадьба» - это название фильма Исидора Анненского. Картина стала одной из жемчужин в фильмографии великой актрисы.
Сама Фаина Георгиевна признавалась, что и ее реальная свадьба могла состояться в Тбилиси. Ведь именно в столице Грузии она увлеклась легендарным военачальником – маршалом Федором Толбухиным», - пишет в статье «Загадки Грузии. Тифлисское счастье Фаины Раневской» автор, скрывшийся под псевдонимом Морясинь.
Герой Советского Союза Федор Толбухин, будучи командующим Закавказским военным округом и любознательным человеком, показывал Раневской хорошо изученный им город, а она рассказывала маршалу уморительные истории о том, как на Тбилисской киностудии снимали популярную комедию по рассказу ее земляка, тоже выходца из Таганрога, Антона Павловича Чехова. Никогда еще, по ее словам, она не чувствовала себя такой счастливой. И как жаль, что эти устные байки никем не были записаны…
В ресторане на Мтацминда 27 августа 1944 года они отпраздновали, как она после сама вспоминала, самый веселый день рождения в  ее жизни.
О своем чувстве к Толбухину Раневская рассказала близким только в последние годы. До этого о своей личной жизни она не говорила вслух вообще. Роман актрисы и маршала прервала неожиданная смерть Толбухина в 1949 году. По официальной версии – от сахарного диабета.
Скоропостижная кончина командующего в кремлевской клинике стала впоследствии одним из поводов для начала печально знаменитого «дела врачей».
Но все это случится потом. А пока Фаина Георгиевна оплакивала своего друга на траурной церемонии у Кремлевской стены, куда ей был выдан специальный пропуск...
«Ее жизнь давно превратилась в народном сознании в один большой анекдот, каждая реплика из которого на слуху. «Красота – страшная сила», «Деньги уходят, а позор остается», - в основном, цитированием подобных фраз и обстоятельствами, при которых они были произнесены, и ограничиваются истории про Фаину Раневскую.
В итоге актриса воспринимается как этакий грустный клоун, который разговаривал афоризмами и славился непереносимым характером. Но ведь все было гораздо, гораздо сложнее…
Раневскую обожают, главным образом, за те комедийные роли, которые она сыграла. Если, конечно, пятиминутное появление в кадре можно назвать ролью.
При этом сама Раневская в первую очередь была громадной трагедийной актрисой. В кино у нее была только одна подобная роль – Розы Скороход в фильме Михаила Ромма «Мечта».
Эта работа оказалась единственной главной ролью Раневской в кино. Но зато какой! «Мечту» своим любимым фильмом называли президент США Рузвельт и великий Чарли Чаплин», - пишет далее Морясинь.
Но эту оценку решительно не разделяет народная артистка Грузии, с 1975 г. и по сей день – ведущая актриса театра им. К.Марджанишвили Гуранда Габуния.
- Равных ей комедийных актрис я не знала и не знаю, - сказала Гуранда Габуния. - Драматизма в ее даровании я не разглядела (это личное мнение). Но такие ее  комедийные ролевые шедевры как Настасья Тимофеевна, мать невесты, в «Свадьбе», Маргарита Львовна в фильме «Весна» - это визитная карточка в вечность. Несравненна по богатству красок ее роль мачехи в «Золушке». Ближайший друг ее и сосед, театральный критик Борис Михайлович Поюровский, ведущий передачи «Театральные встречи» и других, выходивших в телеэфир многие годы, рассказывал мне, как все были счастливы, когда Раневская согласилась на роль мачехи, как с ней носились, сдували пылинки и не знали, как угодить.
И, между прочим, в Раневской, может быть, погиб великий режиссер. Ведь знаменитую сцену с примеркой перьев в той же «Золушке» придумала именно она.
- Критики почти единодушно считают абсолютно гениальной совместную с Ростиславом Пляттом последнюю театральную работу Фаины Раневской, спектакль «Дальше – тишина», его часто показывают по каналу «Культура»…
- Буду откровенна, на мой вкус этот спектакль чрезмерно затянут. Зато неимоверно жаль, что Раневской так и не дали роль Ефросиньи в «Иване Грозном» Сергея Эйзенштейна. Это был бы шедевр шедевров,  роль Старицкой словно бы написана специально под ее дарование.
- Да, Раневская была утверждена Эйзенштейном на роль Ефросиньи Старицкой, однако с этим решением не согласилось руководство «Мосфильма». Роль получила Серафима Бирман. Раневская переживала вдвойне, понимая, что всему виной пресловутый «пятый пункт в паспорте», в то время как у Бирман в этом пункте предусмотрительно стояло: «молдаванка».
Раневская была близка с самыми великими людьми своего времени – Мандельштамом, Улановой, Шостаковичем. Одной из ее ближайших подруг, была Анна Ахматова. После того, как в 1946 году вышло постановление о журналах «Звезда» и «Ленинград», фактически уничтожавшее Анну Ахматову, чьи произведения в этих журналах были опубликованы, для поэтессы наступили непростые времена. Знакомые порою переходили на другую сторону улицы, лишь бы не встречаться с Анной Андреевной. А Раневская, только узнав о постыдном постановлении, тут же отправилась на вокзал, и уже утром была в квартире Ахматовой. Та самым большим грехом считала антисемитизм. Для Фаины Георгиевны это было бесценным качеством. Ей ведь не только в истории с несыгранной Ефросиньей приходилось «расплачиваться» за пятый пункт своей биографии.
Раневская всегда привечала гонимых. В 1954 году она сблизилась с дочерью Сталина Светланой Аллилуевой. Прошел год, как не стало вождя всех времен и народов. И Фаина Георгиевна, понимая состояние его дочери, всюду брала ее с собой.
Кстати, сам Сталин весьма благоволил Раневской. Она была лауреатом трех Сталинских премий, которые получила за роли в фильмах, сегодня абсолютно неизвестных – «Закон чести», «Рассвет над Москвой», «У них есть Родина».
- А вы знаете историю, как она упала на улице?
- ?
- Упала и кричит постовому: «Товарищ милиционер, поднимите меня, такие актрисы, как я, на улице не валяются…»
- Подсказка для Георгия Данелия? Помните, в «Мимино» Валико Мизандари сообщает домой, что ему сказали: «Такие пилоты, как вы, на улице не валяются – о».
- Может быть, очень может быть…  Такие актрисы, как Фаина Раневская, говорю это не для красного словца, приходят на нашу землю раз в сто лет. А какова она в последней роли Дроновой, в фильме «Все остается людям»!..
- Увы, этот фильм я не смотрел.
- Вот посмотрите, позвоните, и поговорим еще.
Охотно согласился на телефонную беседу и Кахи Кавсадзе.
- Я видел Фаину Раневскую на сцене, когда учился в Москве, и нас водили «на ведущих актеров», как в нынешние времена – на мастер-классы. Ее искусство завораживало с первой же реплики, с первого же сценического движения.
И еще – Фаина Раневская и Верико Анджапаридзе оставили нам пример великой дружбы. Приезжая в Тбилиси, Раневская непременно останавливалась у Верико…
Незабываемый эпизод: увидев Верико в роли бабушки в пьесе испанского драматурга Алехандро Альвареса Касоны «Деревья умирают стоя», Фаина Раневская вслух призналась: «Вот теперь я понимаю, как надо играть эту роль».
Несколько иначе ту же тему интерпретирует Матвей Гейзер в своей монографии «Фаина Раневская», вышедшей в 2010 г. в серии ЖЗЛ.
«Не только пресса, но и все видевшие этот спектакль восхищались игрой Раневской. Она же, как всегда, оставалась предельно скромной в оценке своего таланта и беспредельно щедрой к коллегам. «Помню, как на вечере в Доме актера, - вспоминает Н.Сухоцкая, - Верико Анджапаридзе показывала сцены из спектакля «Деревья умирают стоя»… Взволнованная игрой Верико, Раневская бросилась к ней, целовала ее, искренне восторгалась ею и всю дорогу домой уверяла меня, что только сейчас поняла, как плохо она сама играет эту роль, и что Верико – актриса гениальная, а она – бездарь!»
Раневская и Верико Анджапаридзе не просто высоко ценили друг друга – обожали. Вот отрывок из письма Анджапаридзе Раневской: «Получила ваше чудесное письмо. Почему оно чудесное? Во-первых, вы здоровы, во-вторых, каждая ваша ласка – как манна небесная, в-третьих, в вас ни чуточки не стало меньше тяги к сцене… А в целом мне очень нужны ваши письма. Они меня будоражат, дразнят. Когда приходит письмо с размашистым почерком на конверте – будто подарок получила…
Но вот, дорогая, разболталась я. Сейчас ничего не играю, и не тянет играть ни в какую. Для меня готовят пьесу на основе старинной легенды…
Имею предложение на телевидении сыграть миссис Сэвидж и еще одну мать в хрустальном зверинце. Я столько замечательных строк прочла в вашей Сэвидж (как мне хочется ее увидеть). Потому что она ваша – боюсь ее играть…
И Михаил Эдишерович (известный режиссер Чиаурели, муж Верико) очень нежно приветствует вас… Ваша Верико Анджапаридзе».
Раневская не раз советовалась с подругой, посылая ей на одобрение тексты предложенных ролей. Вот отрывок из письма Анджапаридзе, отправленного Раневской после прочтения пьесы «Дальше – тишина»: «Текст своеобразно примитивный, и все очарование пьесы в душевном складе двух стариков, и до чего она правдива и на самом деле всегда нужная, злободневная. Я без слез не могу ее читать. Я обязательно ее сыграю. Еще раз спасибо вам за нее!
Пьесу на днях я вышлю вам, никому ее в руки не даю, сама же буду ее переводить…
Юбилей по поводу 50-летия артистической деятельности, кстати, через год мне стукнет 70, возраст, не требующий комментариев! Многое, многое в вашем письме преувеличено. Клянусь вам, я предельно искренна. Вы перестаньте меня так хвалить… А то я открою свои профессиональные секреты, и вам станет неловко».
В другой замечательной биографической монографии «Фаина Раневская. Любовь одинокой насмешницы» исследователь Андрей Шляхов свидетельствует: «После смерти Фаины Георгиевны ее давняя подруга, выдающаяся грузинская актриса Верико Анджапаридзе, напишет ей письмо:
«Дорогая моя, любимый друг, Фаина!
Вы единственная, кому я писала письма, была еще Маричка – моя сестра, но ее уже давно нет, сегодня нет в живых и вас, но я все-таки пишу вам – это потребность моей души. Думая о вас, прежде всего вижу ваши глаза – огромные, нежные, но строгие и сильные – я всегда дочитывала в них то, что не договаривалось в словах. Они исчерпывали чувства – как на портретах великих мастеров. На вашем резко вылепленном лице глаза ваши всегда улыбались, и улыбка была мягкая, добрая, даже когда вы иронизировали, и как хорошо, что у вас есть чувство юмора – это не просто хорошо, это очень хорошо – ибо кое-что трагическое вы переводите в состояние, которое вам нетрудно побороть, и этому помогает чувство юмора, одно из самых замечательных качеств вашего характера.
Фаина, моя дорогая, никак не могу заставить себя поверить в то, что вас нет, что вы мне уже не ответите, что от вас больше не придет ни одного письма, а ведь я всегда ждала ваших писем, они нужны были мне, необходимы…
Я писала вам обо всем, что радовало, что огорчало. И я лишилась этого чудесного дара дружбы с вами, лишилась человека с большим сердцем, видевшего творческую сторону жизни.
Моя дорогая, очень любимая Фаина, разве я могу забыть, как вы говорили, что жадно любите жизнь! Когда думаю о вас, у меня начинают болеть мозги. Кончаю письмо, в глазах мокро, они мешают видеть.
Ваша всегда Верико Анджапаридзе».
И как тут не вспомнить редкий по драматизму эпизод , рассказанный в петербургском БДТ в 2011 году тогда его главным режиссером Темуром Чхеидзе, во время творческой встречи с членами грузинской делегации, прибывшими на юбилейные торжества Ильи Чавчавадзе.
«Уже в весьма преклонных годах, на одном из выездных спектаклей, в провинции, Верико Анджапаридзе стало плохо на сцене, она потеряла сознание. Приведенная в чувство только в поезде, по дороге в Тбилиси, она сказала, едва придя в себя: «Боже мой, почему я не умерла на сцене, это было бы так красиво, я так желала подобной смерти…»
У Раневской, помимо актерства, было особое мышление. Поэтому, что бы она ни играла, все было интересно.
Какими событиями была наполнена жизнь дочери таганрогского предпринимателя Гирши Фельдмана! Благополучная жизнь в отцовском доме, затем неожиданное решение стать актрисой и фактически бегство в Москву, где таланта молодой Фаины, или Фанни, как ее все называли, Фельдман никто почему-то не хотел видеть.
Но о том, чтобы вернуться домой, не могло быть и речи. Казалось бы, в Таганроге у Фаины было все. Но там не было Художественного  театра, в котором она только что не ночевала. Ее богом был Станиславский, а любимым спектаклем «Вишневый сад».
Для драматического театра Раневская была тем же, чем Сергей Лемешев, безусловный кумир того времени, для театра оперного. Актриса так играла эпизодическую роль спекулянтки в спектакле «Шторм», что ради того, чтобы услышать в ее исполнении одну только фразу «Шо грыте?», на спектакль приходили люди. А услышав, поднимались и покидали театр. Так же случалось и в Большом, когда Лемешев пел «Евгения Онегина». Одно отличие – из-за Раневской поклонницы не дрались.  Хотя фанатов и у нее было предостаточно. Даже в преклонные годы она выслушивала признания в любви, порой весьма своеобразные.
В шестидесятых у актрисы появилась надежда, что ее последние годы не закончатся в полном одиночестве. Еще на съемках фильма «Весна», которые проходили в Праге, Фаина Георгиевна встретилась со своей семьей, уехавшей после большевистского переворота за границу. Они начали общаться. И в итоге сестра Раневской – Изабелла, по мужу носившая фамилию Ален, решила переехать в Советский Союз.
Бюрократические формальности помогла уладить министр культуры Фурцева. Желая отблагодарить ее, Раневская пришла на прием к министру и прямо на пороге ее кабинета принялась восклицать: «Екатерина Алексеевна, вы мой добрый ангел». На что Фурцева ответила: «Я не ангел, а советский партийный работник».
Совместная жизнь сестер в двухкомнатной квартире Раневской в высотном доме на Котельнической набережной продолжалась недолго. Вскоре после переезда в СССР Изабелла Ален скончалась. И Фаина Георгиевна вновь осталась одна. Для нее это было самым большим испытанием. Она даже входную дверь своей квартиры оставляла незапертой – вдруг кто придет. А приходили редко», - так завершает Морясинь свои зарисовки о великой Раневской.
Жизнь великой актрисы закончилась за несколько недель до ее 88-го дня рождения. «Королева второго плана» лежит на Новом Донском кладбище, но в земной своей жизни она оставила еще одно кладбище – кладбище несыгранных ролей. Не случайно незадолго до кончины Фаина Раневская сокрушалась в свойственном ей стиле: «Все мои лучшие роли сыграли мужчины…»

Владимир Саришвили