| ДУ Ю СПИК РАША? |
 Пожалуй, нет на памяти другого примера такого жесткого отношения к языку, каким было за последнюю четверть века отношение к русскому языку в нескольких республиках на постсоветском пространстве, в том числе, в Грузии. Начиная с 1990 года русскоязычные люди попали во враги, в лучшем случае – в недоброжелатели. Страну покидали лучшие русскоговорящие специалисты во всех областях знаний. Школы и сектора закрывались один за другим. Уровень владения русским языком резко снизился, особенно среди молодежи. И ни для кого не секрет, что в недалеком прошлом в общественных местах Тбилиси не решались разговаривать на русском, то есть язык был просто унижен. И он оказался в особом положении – ему пришлось самому доказывать свою силу, как бы выбирать – выживать или нет, исчезать или вновь стать необходимым. Русский язык начал этот путь в современной Грузии почти с нуля и победил в естественных условиях – вновь стал востребован. Сейчас без знания русского трудно устроиться на приличное место, сделать карьеру. Ширятся деловые, торговые, культурные связи с Россией, в страну приезжает действительно много туристов из России и бывшего СССР, и на каком языке прикажете с ними общаться? А самое главное, что язык вновь вошел в обиход. Знакомый россиянин-турист был приятно поражен: «Не говорю о Батуми, традиционно интернациональном городе, но и в Тбилиси часто видел местные компании, разговаривавшие между собой по-грузински, потом тут же переходившие на русский, а потом снова на грузинский». А вот реальные факты отношения к русскому языку грузинской молодежи. Недавно социологическая служба Союза свободных студентов Грузии провела опрос 395 студентов трех государственных университетов Грузии: Тбилисского, Телавского и Сухумского. Респондентам задали вопрос: «В этом году число абитуриентов, выбравших русский язык при поступлении в вуз, выросло на 10 процентов. По вашему мнению, чем это можно объяснить?» 35 процентов ответили, что язык нужен им для дальнейшего профессионального роста. 21 процент считают, что это объясняется «нормализацией отношений с Россией». 13 и 11 процентов соответственно объясняют это «фактором общего вероисповедания» и «общностью исторического и культурного наследия двух народов». Сегодня о русском языке хочется поговорить серьезно: насколько велик интерес к его изучению, каков его статус, каковы методики преподавания? А эти вопросы наилучшим образом отражает картина его изучения в национальной школе. Об этом стоит разговаривать только с профессионалом. Поэтому мы обратились за комментарием к выдающемуся грузинскому педагогу, преподавателю русского языка и литературы, заместителю директора публичной школы №123, президентской стипендиантке 2009 года, кавалеру Ордена Чести Тинатин Арчвадзе. - Как меняется отношение к преподаванию русского языка в грузинской школе? Какова была ситуация, скажем, год назад и что происходит сейчас? - Если говорить о фактическом положении вещей, то в этом учебном году изменений не произошло. Государство, видимо, по-прежнему считает, что приоритетным является международный язык общения, то есть английский. Год начался с того, что Министерство образования предложило школам прежний стандарт, по которому мы должны преподавать русский язык. Мы все так же начинаем его изучение с 7-го класса. Конечно, это поздно, и было бы желательно преподавать русский язык с начальных классов, хотя бы с 5-го. И уверяю вас, что если бы школа располагала соответствующими финансовыми возможностями, то пошла бы на это с радостью. - А почему это желательно, на ваш взгляд? - Россия – наш сосед. Какие бы времена ни стояли на дворе, географических соседей не выбирают, и с ними надо дружить. А дружба – это, прежде всего, общение. Нашими соседями являются Азербайджан, Армения, Чечня. На каком языке нам с ними говорить? На русском. Все они в большей степени владеют русским, нежели английским. У нас много учащихся, которые занимаются спортом. Они встречаются со своими сверстниками на международных соревнованиях, на сборах. Многие наши ученики отдыхают в международных лагерях, к примеру, в Артеке. Конечно, для полноценного общения им надо знать русский язык. - Вы меня удивили, сказав, что из Министерства образования не пришло никаких новых рекомендаций, потому что я могу привести вам цитату из выступления нынешнего президента Грузии Георгия Маргвелашвили того периода, когда он это министерство возглавлял. Он заявил, что намерен вернуть русский язык в школьную программу, и признал, что мера по исключению языка из программы была не обоснована и реализована искусственно. Пока что слова остались словами? - Понимаете, нужно время. Министерство сейчас работает над тем, чтобы со следующего учебного года существующая программа изменилась, но, к сожалению, пока у нас даже нет учебников начальных классов, их надо создавать заново. Прежние учебники не актуальны – у них нет необходимого статуса. - А какова ситуация со специалистами? - Ситуация непростая. Насколько я знаю, как таковых факультетов русского языка и литературы уже не существует. Во всяком случае, в Университете Ильи, с которым мы очень тесно сотрудничаем. И того уровня преподавания русского языка в школе, который был раньше, тоже нет. Сейчас в школьную программу входит изучение скорее обиходного языка, разговорной речи. Классическую литературу так, как раньше, мы не изучаем, и меня это очень волнует. Такая тенденция наблюдается не только у нас. Я знаю, что и в московских школах изучение классики сокращается. Нынешнее поколение вообще плохо знает классику. Не читают. Новые технологии – это прекрасно. Но они захватывают детей больше, чем художественные книги. А ведь именно общение с книгой может по-настоящему научить многому! Страшно сказать – даже печатать детям сподручнее, нежели писать от руки. Время такое. - А как вы лично работаете со своими учениками? - Среди них есть те, кто знаком с языком с детства – либо родители русскоязычные, либо ребенок занимался с репетитором, то есть родители заинтересованы в том, чтобы ребенок знал русский. Кое-кто из учеников начал с нуля. Но все, даже те, кто владеет разговорной речью, испытывают трудности с письмом и чтением. Я задумалась – как начать изучение языка с семиклассниками? Тем более такого сложного, как русский. И придумала метод: я всегда беру за основу принцип сравнения русского и грузинского. То есть сравниваю то, что им хорошо известно, с тем, с чем они незнакомы или мало знакомы. Начиная с азов, с количества букв в алфавите. Это значительно облегчает восприятие. Но нам выделено очень мало академических часов – всего 2 часа в неделю. Кроме того, классы делятся на группы только в том случае, когда учеников в классе более 30-ти. А нужно, чтобы в группах было хотя бы по 10 учеников. В таком случае и работать легче, и изучение идет интенсивнее. Но когда у тебя в классе сидит 25 человек, охватить всех за один урок невозможно. - Английский преподается на таких же условиях? - Количество часов, выделяемых для изучения английского, побольше. Но деление на группы в классе по количеству учеников – такое же. Тем более, к 7-му классу ученики английским владеют лучше, чем русским. Большинство занимается им с детства. Таков приоритет сегодняшней жизни. Английский более востребован, но я считаю, что вообще круг изучаемых иностранных языков надо расширять. Кстати, в стандарте у нас написано, что в школьную программу можно внести и третий иностранный язык. Нашим соседом является и Турция – почему бы не изучать турецкий? Многих интересуют немецкий, французский языки. Я уверена, что в школьную программу обязательно надо внести третий язык. - Каково эмоциональное отношение ваших учеников к русскому языку? Не переходит ли на язык то негативное отношение к России, которое насаждалось на протяжении многих лет? - Такого отношения к языку нет. Мне никогда не задавали вопрос – зачем нам изучать этот язык? Они занимаются с большим удовольствием. Я приучаю своих учеников читать русскую классику, подбираю отрывки. Задаю дополнительные задания – допустим, самостоятельно подобрать стихотворение и выучить наизусть. Или хотя бы прочитать вслух. Даже если они не поймут каких-то слов, мне хочется, чтобы они эмоционально выражали то, что читают. - Чьи стихи ученики выбирают чаще всего? - Есенина. - Я думала, вы скажете – Пушкина. - Конечно, выбирают и Пушкина. Но чаще – Есенина. Начиная с «Белая береза под моим окном...» Видимо, те эмоции, которые есть в его стихах, им ближе как-то... Кстати, хочу сказать, что в нынешних учебниках даны такие отрывки из классических произведений, которые детям непонятны и не дают никакого представления ни о русских писателях, ни о русской литературе. Ученикам неинтересно. Пусть будущие составители новых учебников возьмут это себе на заметку. Например, у Льва Толстого есть прекрасные детские рассказы, сказки. Мои ученики с удовольствием читают рассказ «Косточка», их забавляет, что герой никогда не ел слив, и в то же время, они постигают поучительный смысл – без разрешения брать нельзя. Вообще, детям надо так преподносить русский язык, чтобы они его полюбили, а не пугались его сложности, правильно расставлять акценты и объяснять, что русский язык, в первую очередь, это язык великой культуры. И никогда ничего не надо навязывать – результата не будет. - А какую роль русская культура, литература сыграли в вашей жизни? - Это не просто моя профессия, это моя жизнь. У меня мама русская, из Иванова. Папа мой учился там, познакомился с мамой и привез ее в Грузию, где она и прожила всю жизнь. Мама, кстати, выучила грузинский язык, он стал ее вторым родным языком. Ее сестры и братья шутили – совсем, мол, ты огрузинилась. Я окончила русскую школу. Поступила в тогдашний Пушкинский институт. Вернулась в родную школу и преподавала там русский язык и литературу. Все, что я знаю и сейчас передаю моим ученикам, дала мне та школа, в которой я училась. Мои школьные педагоги, ставшие моими коллегами, научили меня любить русскую культуру и свое дело. Был период в моей жизни, когда я работала в Доме культуры. Я так тосковала по школе, что у меня выступали слезы на глазах, если я смотрела по телевидению передачи про школьных учителей. И я вернулась. Начала работать в 123-й школе, в которой до сих пор преподаю русский язык. - Если подводить итоги нашей беседы – вам не кажется, что русский язык сейчас оказался в той ситуации, в какой он должен сам доказать свои настоящие силу и необходимость? - Да, пожалуй. Но я уверена, что ему надо немного помочь, потому что без решений на государственном уровне дело с места не сдвинется. Как профессионал, я еще раз подчеркну – в школах необходимо добавить часы для русского языка. Мотивация учить язык у учеников от этого только повысится. Для полноценного изучения русского языка как иностранного необходима 3-4-х часовая недельная нагрузка. Повторю – важно, чтобы в группах было по 8-10 человек. Для развития устной речи обязательны уроки прослушивания. Школе нужен лингафонный кабинет. Тем более что сейчас при сдаче вступительного экзамена по иностранному языку абитуриентам придется сдавать новый раздел – прослушивание и понимание устной речи. А в школе пока необходимой подготовки к этому нет. - Может быть, эти строки сейчас читает какой-нибудь меценат и думает – а не подарить ли этой школе, где работают такие преданные своему делу профессионалы, лингафонный кабинет? - Это было бы прекрасно. Мы, со своей стороны, стараемся, делаем все возможное. Ощущаем всестороннюю поддержку нашего директора Нино Квитаишвили. Она – выпускница нашей школы и, кстати, прекрасно знает русский язык, которому училась у нашего замечательного педагога Терезы Чихладзе. А что касается будущего... Посмотрим, что получится на примере нынешнего 7-го класса, который только начал изучение языка. - Давайте договоримся: встретимся через год, и вы расскажете, что реально изменилось, каковы результаты. - С удовольствием. А пока я приглашаю «Русский клуб» посетить наши уроки русского языка и самим посмотреть, как мы работаем, как ребята занимаются. Нина ШАДУРИ | |||||||
|
|||||||
