| ТРАГЕДИЯ СО СЧАСТЛИВЫМ КОНЦОМ |
 Спустя 34 года на Грибоедовской сцене снова Шекспир. В 1979 году «Сон в летнюю ночь» здесь поставил Александр Товстоногов. В 2013-м «Зимнюю сказку» оживил Вахтанг Николава. Впервые в Грузии. Творческий путь Шекспира завершается созданием «Перикла», «Цимбелина», «Зимней сказки» и «Бури» - едва ли не самых противоречивых и сложных пьес в его драматургии. Вплоть до начала XX века пьесы эти всерьез не принимались: в лучшем случае признавались поэтические достоинства «Бури», в целом же в этих произведениях видели каприз воображения стареющего гения, усталого и желающего позабавиться сочинением развлекательных историй. Теперь такая точка зрения ушла в прошлое. Идейное и художественное богатство этой части шекспировского наследия уже не вызывает сомнений, критическая литература о последних пьесах насчитывает не один десяток работ и множится с каждым годом, ряд зарубежных шекспироведов свои интерпретации последних пьес даже делают основой концепций всего творчества великого драматурга. «Зимняя сказка» была издана в 1623 году. Жанр ее определен как трагикомедия, поскольку в пьесе содержится трагический конфликт. Жанровые трудности стали главным камнем преткновения и для грибоедовцев. Постоянный критерий выбора пьесы для Николава неизменен – нужно ли сейчас это произведение обществу или нет. Шекспир вечен и вечно актуален. Но почему «Зимняя сказка»? Почему одна из его последних пьес, не самая известная, да и не самая сильная? Конечно, Вахтанг Николава – признанный сказочник Грибоедовского театра. Их на его счету не меньше пяти, это и «Рождественская сказка», и «Аленький цветочек», и «Алые паруса». Но тут другое дело – и сказка для взрослых, и Шекспир обязывает. В соответствии с жанровыми требованиями пьеса полна театральных эффектов и неожиданностей. Самый большой сюрприз приберег драматург под конец, когда статуя умершей женщины оживает, одаряя всех прощением и лаской. «Зимнюю сказку» называют шедевром трагикомического жанра. Рассказывает режиссер: «Шекспир пишет трагедию, потом пасторальную комедию и в конце приходит к классической драме. И, конечно, это дает эмоциональный результат зрителю. Тот уходит со спектакля с какой-то надеждой, несмотря на то, что все заканчивается, в общем, печально. Из-за того, что мы взяли перевод в стихах, актерам потребовались навыки работы с поэтическими текстами. Например, выяснилась такая странная закономерность – когда кладешь всю роль на эмоциональную партитуру, начинает не хватать текста. Еще одна удивительная особенность у Шекспира – он выписывает ровно столько монолога, сколько нужно для эмоциональной подачи. И ни словом больше, и ни фразой меньше. И как только ты что-то вырезаешь, тебе начинает не хватать текста. Я с болью в сердце вырезал какие-то куски. Правда, первый акт мы сохранили практически полностью». «Оттого что крылья мне даны, я расправляю их», - говорит Время. Время, по сути, главный персонаж в этой пьесе. Оно как символ справедливости. Расставляет все на свои места. «Я – Время», - эта реплика задает тон всему спектаклю. На сцене появляется Людмила Артемова-Мгебришвили. «Я время», читай, я начало, я продолжение и я конец всему. Я бесконечность и непрерывность. «Это очень странная, мистическая пьеса, - продолжает Вахо, - в которой мы сталкиваемся с темой гордыни. С этой пьесой сложно не попасть в капкан. Хотя с Шекспиром можно делать все что угодно: он принимает любые символы, метафоры, эффекты. Шекспир универсален. Все персонажи «Зимней сказки» сталкиваются с гордыней, со своими амбициями. А гордыня – один из самых больших пороков человека. Поэтому самым главным символом справедливости он в этой пьесе определяет время. Все слышали такие поговорки, как «Утро вечера мудренее», «Время рассудит», «История покажет». Человеку нужно время, чтобы определить ошибки, которые он допустил, что-то успеть, попрощаться, попросить прощения». А вот и история. Леонт, король Сицилии (Арчил Бараташвили) подозревает свою беременную жену Гермиону (София Ломджария) в измене с его другом Поликсеном, королем Богемии (Иван Курасбедиани). Он приказывает своему приближенному Камилло (Михаил Арджеванидзе) отравить Поликсена, гостящего в это время на Сицилии; Камилло обещает выполнить приказ, но потом предупреждает свою жертву, и оба бегут в Богемию. Тем временем Леонт заточает свою жену в тюрьму. Чтобы окончательно убедиться в ее вине, он отправляет послов к дельфийскому оракулу. Через некоторое время Гермиона рожает девочку, но Леонт не признает ее своей дочерью. Вместо этого он приказывает другому вельможе, Антигону (Олег Мчедлишвили), отвезти ее в глушь и бросить там. Леонт тем временем начинает судебный процесс против жены, обвиняя ее в супружеской измене и участии в заговоре с Поликсеном и Камилло. В это время приходит ответ от оракула, который снимает вину с Гермионы, Камилло и Поликсена, а Леонта называет ревнивым тираном, который будет жить без наследника, пока не найдет потерянное. Сразу после оглашения прорицания приходит известие о смерти маленького сына Леонта, Мамиллия (Анна Арутюнян). При этой вести Гермиона падает бездыханной. Тем временем Антигон оставляет дочь Гермионы на богемском берегу, где ее находит пастух (Олег Мчедлишвили). По пути к кораблю Антигон гибнет от медведя. Проходит шестнадцать лет. Дочь Леонта и Гермионы, названная Пердитой (Медея Мумладзе) растет в семье богемских пастухов. Юная девушка и сын Поликсена Флоризель (Лаша Гургенидзе) влюблены друг в друга, но принц скрывает это от отца. На празднике цветов, который устраивают сельские девушки и юноши (Нина Калатозишвили, Нина Нинидзе, Дмитрий Спорышев, Василий Габашвили) влюбленные встречаются вновь, и их видят переодетые Поликсен и Камилло. После того, как разгневанный король раскрывается перед Флоризелем, принц решает бежать с возлюбленной на Сицилию. За ними в погоню пускаются Поликсен и старый пастух, названный отец девушки. И то, что он не настоящий ее отец, выясняется при дворе Леонта. Леонт мирится с Поликсеном. Паулина, вдова Антигона (Ирина Мегвинетухуцеси), ведет всех присутствующих к «мраморной статуе» Гермионы, которая внезапно «оживает». Задаю режиссеру хрестоматийный вопрос – почему ты решил ставить Уильяма Шекспира? Вахо улыбается: «С одной стороны, Шекспира очень легко ставить – сюжет понятен, история совершенна. Но самое сложное – это детали. Труднее всего представить актера таким образом, чтобы и визуальная сторона работала, а больше – актерская. Мы ставили себе задачей сделать именно актерский спектакль». Работа над спектаклем шла шесть месяцев – роскошь по нашим театральным временам. Возникало ощущение, что происходит какое-то священнодействие. Все только и говорили, что об этом спектакле. Послушаем впечатления самих актеров от постановки. Арчил Бараташвили: «Леонт – это человек, совершающий непоправимые поступки и с течением времени осознающий их. Но одновременно, не какой-то конкретный герой, а собирательный – здесь черты и Макбета, и Лира, и Ричарда. Сложнее всего мне было поймать мелодику текста и передать ее зрителю. Сначала ведь надо понять самому. «Зимняя сказка» для нас – экзамен. Я думаю, что спектакль получился очень достойным». София Ломджария – Гермиона, любящая, немного надрывная, но гордая до последней секунды. «Первая сцена для меня самая трудная. Мы искали разные варианты. Искали, с чего же Леонт начал ревновать. И не нашли. Там нет никаких причин для ревности. Но все равно возникает вопрос – неужели королева виновата? Я думаю, нет смысла искать конкретный мотив, проблема королевы в том, что даже когда она оправдывается, она не оправдывается. Она не уступает в гордыне Леонту, и считает ниже своего достоинства оправдываться перед ним». Ирина Мегвинетухуцеси, сыгравшая Паулину, вошла в спектакль за десять дней до премьеры. В пьесе роль Паулины далеко не самая главная. Но в процессе работы она выросла в нечто важное, связующее персонажи и времена. Ее даже породнили с королем, поскольку у Паулины много полномочий, и придворная дама вряд ли посмела бы так разговаривать с королем. Ирина Мегвинетухуцеси: «Паулина тоже гордая. Она – пример того, как человек подверженный этим качествам, может сломаться под натиском обстоятельств. Нужны силы, чтобы этому противостоять, а человек слаб. Король как профессиональный психолог точно знает, чем можно ее сломать – чисто женским началом – ребенком и мужем. Правда, во второй части пьесы, когда основные персонажи находятся в преклонном возрасте и время все расставляет на свои места, я даже не знаю, трагедия ли это или приход к какому-то покою?» Михаил Арджеванидзе считает своего Камилло «ангелом-хранителем» всех главных героев. «Он добрый, пытается уберечь всех от ошибок и скоропалительных поступков. Для меня это была серьезная психологическая работа, но безумно интересная». Добавим – и характерная в какой-то мере, поскольку Арджеванидзе без этого – никуда. Олег Мчедлишвили: «Если вы думаете, что эта пьеса проста, не верьте себе. Простоты там никакой нет. Иначе бы мы так долго не ломали голову. Я думаю, вряд ли найдется автор более актуальный, чем Шекспир. Опять же – это пьеса о гордыне, которая незаметно приходит, и ставит человека перед выбором. И главное здесь – суметь сохранить достоинство». Режиссер и в этот раз остается верным себе – никакого авангарда, старая добрая классика, даже костюмы в стиле елизаветинской эпохи. Страсти на сцене кипят сдержанные, и от того еще более глубокие, порой пугающие. Правда, «здесь есть тени, но еще отсутствует мрак». И приемы вполне классические – корабль, попадая в бурю, качается над сценой на тонкой веревке, напоминая о другой «Буре», любимые режиссером белые полотна развеваются над сценой, изображая то море, то быстротечность времени. И все-таки, почему же это сказка? Вахо объясняет: «Когда мы в отчаянни, когда нам не за что зацепиться, мы начинаем обращаться к богам, к сверхестественному. Начинаем хотеть чуда. Верить, просить, лишь бы что-то изменилось, лишь бы выйти из психологического тупика». Оттенок чуда есть и в оживлении и в неожиданном появлении к концу действия живой Гермионы, и в сновидениях героев – Юпитеру Антигон рассказывает о привидевшейся ему Гермионе, по указанию которой он должен оставить Пердиту в Богемии. В этом же волшебном ряду находится и пророчество дельфийского оракула, которое, впрочем, Леонт так и не принимает на веру – «Тогда и сам оракул нам соврал». Собственно, как сказал Шекспир – весь мир театр. Для Вахо Николава театр – это все та же «большая жизнь в маленькой коробочке», со своими правилами, лабиринтами и конфликтами. Очевидно – никакой он уже не молодой и не начинающий. Говорит громко, репетирует уверенно, взгляды свои отстаивает ревностно. Настоящий режиссер. Вахо по традиции благодарит руководство театра и своего педагога Автандила Варсимашвили за возможность поставить еще один большой спектакль. На этот раз он поставил трагикомедию. Трагедию со счастливым концом. Замахнулся и у него получилось. С каждым новым спектаклем Вахтанг Николава становится все сложнее и как человек, и как режиссер. Режиссер загадывает загадку. Зритель ее отгадывает. Человек загадывает загадку себе, а вот разгадывать ее приходится по-разному. Эта пьеса – сказка не только по названию, в ней все удивительно и невероятно, и искать здесь правдоподобия было бы смешно! Но, как известно, сказка – ложь, да в ней намек, ведь среди чудесных сказочных происшествий пьесы мы узнаем о том, что бывает на самом деле. Что зло может овладеть человеческой душой, как овладело оно Леонтом, который разбил собственное счастье и счастье тех, кого любил. И что расставить все по своим местам может только Время. А раскаявшемуся грешнику, как известно, благоволят боги. Нино ЦИТЛАНАДЗЕ | |||||||
|
|||||||
