| ПУТЬ ПОИСКА И ДОСТИЖЕНИЙ |
 Он вынужден был искать работу и нашел отвечающую его влечению и способностям в Кавказском кустарном комитете, куда в 1921 году был приглашен вторым штатным художником в помощь художнику Юлию Страуме, руководившему художественно-ремесленной мастерской. Членами Совета Кустпрома были многие выдающиеся деятели грузинской культуры. Цель его состояла в сохранении и развитии народных ремесел, или как говорили, кустарного искусства. Образцы художественного кустарного производства издавна привлекали внимание своей самобытностью, чистотой пропорций, неповторяемостью сюжетов. Но к началу ХХ века многие ремесла стали приходить в упадок и даже полностью исчезать. Виной тому был рост машинного производства, своей дешевизной ударивший по народному искусству. Кустарь-одиночка уступал место стандартному массовому производству товаров. Помощь кустарям, помимо Кустарного Комитета, оказывали в школе-мастерской «Ганатлеба», заложенной в конце XIX века М.Мачабели. Сюда съезжались мастера со всех районов Грузии, особенно из высокогорных – Хевсурети, Пшави, Тушети. Стремясь помочь мастерам, Ю.Страуме, а затем и Д.Цицишвили создавали рисунки, руководствуясь старинными образцами грузинских паласов, ковров, тканей и др. Мастера, работавшие по этим рисункам, вносили в них свою творческую индивидуальность. Давиду Николаевичу принадлежит более 250 эскизов и технических рисунков для тканных изделий. Работая в Комитете, Цицишвили создавал и свои произведения. Так, по его эскизу был соткан большой ковер «Джунгли», на котором были изображены дикие животные, птицы, диковинные цветы. Особенно интересны львы и леопарды в динамичных позах с напряженно выгнутыми спинами, с раскрытой пастью. Основной сюжет обрамлен с четырех сторон широкой каймой со стилизованным орнаментом. Ковер выделялся своей яркой красочной гаммой цветов. На Парижской всемирной выставке 1925 года ковер «Джунгли» получил Гран-при. Ковер, созданный по эскизу Ю.Страуме, «Мири» на той же выставке был удостоен золотой медали. Оба ковра выполнены в сложной старинной иранской технике вязки. Юлий Карлис Оскар Страуме, уроженец Латвии, был приглашен в Тифлис для работы по сохранению и развитию народного искусства, или, как тогда говорили, для оказания помощи кустарям. Он прожил в Грузии долгие годы и действительно сделал много для спасения народного искусства. Давид Николаевич на всю жизнь сохранил любовь к своему учителю. Когда престарелый Страуме доживал свои дни в нужде и одиночестве, Давид Николаевич писал письма во многие инстанции, в том числе и в Верховный Совет СССР с просьбой о восстановлении ему персональной пенсии. Страуме получил ее только в 90-летнем возрасте. Любовь к народному искусству Цицишвили пронес через всю жизнь. Он поддерживал связь с тушинскими кустарями, помогал им, устраивал выставки, старался всячески популяризировать искусство народных художников. В 1980 году он организовал выставку алванских ковров и паласов, которая имела большой резонанс в прессе. В 1984 году издательство «Аврора» опубликовало альбом «Кавказские ковры». Автором вступления был Давид Цицишвили. И в последние годы жизни он продолжал работать с народными умельцами, возглавив в Министерстве культуры Грузии отдел охраны кустарного, народного искусства – тканных работ, керамики, резьбы по дереву, камню, по металлу и т.д. Был также консультантом при Доме народного творчества, членом худсовета в Союзе народных мастеров. Он не мыслил себя вне общения с народными мастерами, без экспедиций, без поиска произведений народных умельцев как старых, так и новых, отдавая много сил и энергии этому делу. Постоянно ездил в командировки, и находясь на службе в Кустарном Комитете, и в дальнейшем, работая в Музее искусств Грузии, который тогда назывался Музеем «Метехи». В музей он поступил в 1926 году, победив в конкурсе на должность главного художника, и проработал там до 1938 года. Работа была ему по душе, он ездил в командировки, делал зарисовки, принимал участие в археологических экспедициях, графически оформлял для издания музейные сборники статей. Служба не помешала ему поступить в Академию художеств Грузии на факультет графики. Кафедрой графики руководил профессор Иосиф Шарлемань. Акварельную живопись и перспективу преподавал ему профессор Генрик Гриневский, живопись – Евгений Лансере. Он посещал занятия, которые проводил Давид Какабадзе, рассказывавший о своих научных изысканиях в области цвета, его интересовала также пластика, вел ее профессор Яков Николадзе. Преподавал и Гиго Габашвили. Давиду Цицишвили повезло – он застал целое созвездие выдающихся педагогов и художников. Генрик Теодорович Гриневский, бывший в то время проректором Академии, обратил внимание на Цицишвили, в своем проекте развития и расширения профиля учебных программ он писал: «Нужно привлечь к работе студента Д.Цицишвили, имеющего опыт и знания в ковроделии». Конец 20-х годов стал временем перепрофилирования Академии художеств. Это было время московского ВХУТЕМАСа. Вместо Академии художеств Грузии появился Тбилисский художественно-технический институт – ВХУТЕИН. А.Дудучава, ректор Академии, писал: «Наша живопись должна повернуться лицом к нашей развивающейся индустрии». Он был сторонником взаимосвязи искусства и промышленности. Это было общее направление, взятое советской властью. Ставился вопрос о ликвидации основных дисциплин изобразительного искусства. Однако, после долгих рассуждений и заседаний, Совет профессоров вынес решение – оставить архитектуру, живопись, графику, к скульптурному классу добавить керамику, открыть новые – промграфики, плаката, стекла, ковроделия, художественной обработки тканей, оформления массовых праздников. Преобразование требовало увеличения количества часов для теоретических предметов, практических занятий и проведения семинаров. Большое внимание уделялось прозводственной практике, включенной в учебную программу и проводившейся в течение всего учебного года. Безусловно, дальнейшее развитие учебного процесса должно было включить в программу достижения конструктивизма, использовать мировой опыт и современный прогресс и в то же время окрасить это духом национальных традиций. Таким должен был стать правильный путь развития. Этот путь – творческое кредо Давида Цицишвили. ВХУТЕИН просуществовал до 1933 года, грузинская общественность требовала восстановления Академия художеств, и она была восстановлена уже как Тбилисская Академия художеств. В 1931 году Цицишвили закончил графический факультет, а с 1935-го стал там же преподавать. Будучи студентом академии, в 1928 году он принял участие в Международной выставке экслибриса в Лос-Анджелесе. Как график он оформил целый ряд книг, среди которых были такие известные произведения, как «Горе от ума» А.Грибоедова, «Сборник стихов» И.Чавчавадзе, «Полтава» А.Пушкина, «Огонь» А.Барбюса и др. В 1939 году он работал на кафедре керамики, преподавал «Основы композиции» и «работу в материале». Работая в академии, не терял связи с кустарями, работал в Закавказской мастерской ковроделия, был консультантом в кустарном техникуме и республиканском учебном комбинате народного творчества. Эти организации послужили основой в дальнейшем развитии грузинского промышленно-прикладного искусства. Благодаря проведенной работе и наличию подготовленных кадров, в Сигнахи, Зугдиди, Кутаиси открылись фабрики по изготовлению ковров, посуды, текстиля. Давид Николаевич был не просто педагогом по керамике, он воспитал плеяду молодых грузинских специалистов, продолживших его дело. В пятидесятые годы он с группой художников-керамистов проводил опыты по воссозданию технологии древнегрузинской черной керамики. К тому времени уже существовало исследование профессора Закро Майсурадзе о чернолощенной керамике самтавройского типа. Выступая на VII Международном конгрессе антропологических и этнографических наук (Москва, 1964), Цицишвили сказал: «В своих работах художники-керамисты Грузии прежде всего использовали формы и мотивы чернолощенной керамики... В своих работах они не копировали археологические образцы, но стремились сохранить общий характер и внешние художественные особенности керамики этого типа. Многие древние технические приемы позволяют в современных условиях получить неожиданные эффекты. Разумеется, сегодня нет необходимости слепо повторять архаические технические методы в современном развитом керамическом производстве. Однако многие художественно-композиционные приемы древности, да и некоторые технические приемы, переработанные применительно к современной технике, могут быть с успехом повторены и использованы в современном керамическом искусстве. ... Современное декоративное искусство – это искусство простых форм. Основным художественным критерием оценки произведений декоративного, в том числе и керамического искусства служит соразмерность пропорций, красота и энергичность линии контура, своеобразие фактуры поверхности, строгость и гармоничность расцветки. ... Если форма и пропорции художественного произведения не совершенны, то никакой орнамент не может сделать его художественно полноценным». Грузинская керамика, особенно чернолощенная, вызвала большой интерес на выставках за рубежом – в 1959 году на выставке керамики в Остенде, в 1961 году в Москве, в 1962 году на международной выставке керамики в Праге, во многих городах мира. Работы получали золотые и серебряные медали, дипломы и другие награды. Еще в 20-е годы, работая главным художником в Музее искусств, Давид Николаевич подолгу изучал древние грузинские эмали – национальное достояние грузинского народа. Эти шедевры были созданы в Х-ХI веках в технике перегородчатой эмали, секрет изготовления ее не дошел до наших дней. Цицишвили увлекся идеей заново создать ее технологию. После многих опытов (благо, он три года изучал химию в политехническом техникуме), он это смог. Первые шаги по восстановлению перегородчатой эмали были проведены в Академии художеств и дали положительные результаты. Несколько позднее Д.Цицишвили разработал технологию эмалевой инкрустации, грузинские художники получили возможность создавать высокохудожественные произведения в этом сложном искусстве. В 1973 году он организовал Международный симпозиум по искусству эмали, при поддержке Союза художников СССР, Союза художников Грузии и Тбилисской академии художеств. Его идея и энтузиазм дали свои результаты – приехали эмальеры из многих стран, они в мастерских академии в течение десяти дней создавали свои произведения, свои эмали, пользуясь предложенной палитрой цветов. Давид Николаевич сам создал 52 цвета помогал ему технолог В.Химшиашвили. И это в то время, как в Европе существовало лишь 39 цветов. По окончании работы эмали были экспонированы на выставке в академии художеств, а Цицишвили провел мастер-класс. Резонанс этого симпозиума был большой, сегодня воспитанные им художники-эмальеры продолжают успешно работать. Цицишвили в семидесятые годы занялся восстановлением синих скатертей – «лурджи супра», теперь это были экспонаты музея, некогда бывшие неотъемлемым атрибутом любого дома в Грузии. На хлопчатобумажной ткани, окрашенной в синий цвет, оригинально смотрелся белый рисунок представлявший условные декоративные изображения рыб, грузинского хлеба, столовых приборов и др. В 1970 году с группой художников Д.Цицишвили организовал объединение «Солани», где постоянно была выставлена грузинская керамика на фоне синих скатертей. Наряду с керамикой они стали популярным сувениром из Грузии. Значение и роль деятельности Д.Цицишвили в развитии и становлении современного грузинского прикладного и декоративного искусства до сих пор достойно не оценена, - ведь это он в критический момент, когда в 1959 году ставился вопрос о закрытии и расформировании Тбилисской академии художеств, пришел к ректору академии с предложением спасти академию, расширив ее за счет создания факультета декоративно-прикладных искусств. Ценой неимоверных усилий ректору Аполлону Кутателадзе удалось отстоять существование Тбилисской академии художеств. В результате советская партийная верхушка дала добро и средства для постройки нового высотного корпуса, в котором разместились отделения моделирования одежды, художественной обработки тканей, керамики, стекла, изделий из кожи, художественной обработки металла, дерева, проектирования транспортных средств. Давид Николаевич стал во главе декоративно-прикладного факультета, со свойственным ему энтузиазмом взялся за организацию преподавательской работы, в этом ему помогала целая плеяда молодых художников, воспитанных и обученных им в стенах Академии. Трудно себе представить человека более популярного в художественной среде города Тбилиси ХХ века, чем Давид Николаевич. Его мнение было весомо не только в области декоративного искусства, но и в других областях изобразительного искусства Грузии. Профессор, член многих комиссий и худсоветов, оставался человеком скромным, не стремившимся к командным постам, к административной работе. Я закончила отделение живописи Тбилисской академии художеств. Посетив в Москве выставку чешского стекла с огромными витражами, это было в начале 60-х, почувствовала непреодолимое желание создать витраж – настоящий, классический, не иммитацию, а из свареного цветного стекла. Вскоре я отправилась в Ленинград по делам, там зашла в Мухинское училище, чтобы посмотреть студенческие работы. В училище меня приняли любезно и даже дали возможность сделать два маленьких витража, объяснив технологию резки и пайки стекла, т.е. классического. Второй представлял собой декоративный рисунок из разноцветного стекла, зажатого между двух толстых стекол. Но как сделать настоящий витраж, как создать рабочий эскиз, чтобы затем увеличить и, прежде всего, сам эскиз для двухметрового витража? Малый размер не будет смотреться, в данном случае на выставке в Голубой галерее. Мой замысел – витраж-триптих, тема – грузинский танец «Картули». Я была молодым дипломированным художником с желанием найти какие-то свои пути в этой новой для Грузии области искусства. И я пришла к Давиду Николаевичу и рассказала о своих проблемах. Неожиданно для себя я обрела педагога, о каком могла только мечтать. Он сказал: «Приходите вечером, у меня только по вечерам есть немного времени». Я положила на стол эскиз. Посмотрев, он сказал: «Надо работать». Конечно, работать было сложно, высота предполагаемой работы должна быть 2 метра. Три вертикальные композиции, раскрывали замысел – слева были расположены танцующие женщины, справа – танцующие мужчины, в центре – музыканты, играющие на национальных инструментах. «В витраже, - сказал он, - важную часть составляет графика линий – это свинцовые перегородки, которые держат стекла. Не бойтесь переплетов, они могут создать красивый рисунок». «Вспомните описание витражей в «Соборе Парижской Богоматери» Виктора Гюго, как изменяется цвет стекол в течение дня и ночи, - говорил он, - витраж работает на две стороны – днем изнутри, а ночью снаружи, он читается светящейся картиной в темном пространстве». Иногда Цицишвили иллюстрировал свой рассказ показом книг по истории стекла, рассказывал о варке цветного или кварцевого стекла. Видимо, сам с удовольствием погружался в рассказ о витражах. Это было увлекательно, интересно. Я уже не помню, как долго продолжались эти уроки, два месяца или три, а может больше, но они запомнились на всю жизнь. Давид Николаевич никогда ничего не исправлял своей рукой, он только объяснял, он доводил ученика до понимания, осознания им самим стоящей перед ним проблемы и решения. Когда эскиз триптиха был закончен и найдено цветовое решение, встал вопрос о его реализации в материале. Даже в этом Давид Цицишвили был сведущ, он подсказал адреса заводов России, Белоруссии, Украины. Я выбрала «Дядьково» в поселке Старь Брянской области, куда и поехала за стеклом, изучив там процесс производства стекла. Давид Николаевич предупредил, что скорее всего придется менять гамму цветов, исходя из наличия цветов и реальной возможности их изготовления. Так и было. Наконец после больших трудностей витраж был закончен и выставлен в Голубой галерее. И потом я не раз приходила к учителю за советом. Мы говорили о витражах и современном искусстве. «Мир изменился, - говорил он, - ушел в прошлое прежний размеренный ритм, теперь мы живем в эпоху техногенного ускорения, в эпоху машинизма и больших скоростей, и все это воздействует на мировоззрение, на психику, человек лишается той статичной среды, которая окружала его в прошлом, изменилось пространство. Если прежде художник жил в мире стабильном, то теперь он живет в мире, изменяющемся, динамичном. Художник, живший прежде эмоциями, теперь создает свою философию и место эмоций занимает мышление». В дальнейшем, работая над эскизами и выполнением монументальных панно для архитектурных объектов, я вспоминала уроки Давида Цицишвили. 24 года преподавала композицию в Тбилисской Академии художеств на отделении монументально-декоративной живописи и всегда с благодарностью вспоминала моего учителя. Его лекции были уникальны. Как он сам говорил, ни одна его лекция не повторялась дважды, каждый урок был построен иначе. Он был популярен. Его имя было известно и за пределами Грузии – в России, в Прибалтике, но особенно в Чехословакии. Здесь у него были прочные творческие связи, возникшие еще в 60-е годы. Его приглашали на конференции, симпозиумы, на открытия значимых выставок. Он даже научился немного говорить по-чешски. За свою долгую педагогическую деятельность он воспитал не одно поколение художников, мастеров декоративно-прикладного искусства, таких же как он энтузиастов. Он не раз говорил, что мог бы направить свои силы, энергию на достижение личных творческих успехов, но тогда не осталось бы времени и места для обучения молодого поколения, для студентов. Лишь в 1970 году, когда ректор Академии художеств Аполлон Кутателадзе обратился к нему с просьбой, он ее выполнил – создал эскизы для росписи стен и потолка вестибюля в здании Тбилисской Академии художеств, которые и сегодня его украшают. В последние месяцы жизни он был полон новых идей, разрабатывал новые проекты, готовился к симпозиуму, когда мгновенно оборвалась его жизнь. Генриетта ЮСТИНСКАЯ |
