| УНИВЕРСАЛЬНЫЙ ЯЗЫК ОБЩЕНИЯ |
 В юности Анзор Эркомаишвили мечтал о карьере журналиста, но дед Артем Эркомаишвили настоял на музыкальном образовании. Певческой династии Эркомаишвили больше 300 лет. Ей тогда нужен был достойный преемник, который сохранил бы богатое песенное наследие. И дед в выборе не ошибся – его внук целую жизнь посвятил собиранию и восстановлению забытых народных песен. Не только исполнявшихся предками, но и представителями разных уголков Грузии. Ансамбль «Рустави», руководимый Анзором, оживлял эти песни на сцене, с успехом исполняет их сейчас. Вполне закономерно, что в декабре прошлого года грузинская публицистическая энциклопедия наградила Анзора Эркомаишвили премией «Лица и имена века». - Батоно Анзор, сколько поколений певцов в роду Эркомаишвили? Начнем со славных имен предков. - Семь поколений. Хорошо помню прадеда – Гиго Эркомаишвили. Он умер в возрасте 107 лет, я тогда только пошел в первый класс. Прадед учил меня грузинской азбуке, стихам, песням. В свои 107 лет он обладал ясным умом, отличной памятью. Так получилось, что в последние его часы рядом были я и бабушка. Дед Артем и мои родители уехали с концертом в Батуми. Так вот, где-то в три ночи прадед вдруг заговорил. Мы сидели рядышком, но он не обращал на нас внимания, а с кем-то здоровался, называя по именам. «Гиоргий, почему вы меня тут оставили?» Бабушка догадалась, что он обращается к умершим членам своего ансамбля. Вдруг прадед искренне изумился: «Ивлиане, а ты как там оказался?!» У меня сердце ушло в пятки, а бабушка перекрестилась. Дело в том, что Ивлиане Кечакмадзе, участник ансамбля, умер за неделю до этого. Но, конечно, прадеду об этом сообщать не стали, берегли от потрясений. Мистика, иначе не скажешь! А потом прадед пел песни из репертуара своего ансамбля. То басом, то вторым голосом, согласуясь с невидимым нам хором. Так продолжалось три часа. Он допел любимую из песен и ушел… - Удивительная история. Учителей по вокалу у вас было более чем достаточно. - Согласен. Дед Артем Эркомаишвили – известный хормейстер, два его брата Владимир и Ананиа – певцы, заслуженные деятели искусств (у Гиго Эркомаишвили было десять детей). Дед знал наизусть более 2000 песнопений. Много гастролировал, участвовал в республиканских конкурсах, различных фестивалях. Дядя моего деда Гиоргий Бабилодзе считался в свое время лучшим исполнителем криманчули. Я пел с малых лет. По крайней мере, с четырех лет. Первое знакомство со сценой состоялось в Махарадзе. Зрители аплодировали нашему трио – деду, отцу и мне. Я же недоумевал: чего хлопают-то? Я так дома каждый день пою, и никто мне не аплодирует. В семь лет я в составе детского хора (руководитель – Ладико Эркомаишвили) выступал в оперном театре. Проводилась первая детская олимпиада. Тогдашний министр культуры вручил мне и моему другу Тристану часы «Луч», выпущенные в Москве. Большая по тем временам роскошь! Надо сказать, в деревне Макванети, где я жил и учился до восьмого класса, никто не имел часов. Ориентировались во времени по гудку чайной фабрики: он звучал строго в девять утра, в 12.00 и 18.00. Еще крестьяне пользовались «солнечными часами» по старинке. Часы мне были великоваты, носить их не мог. Зато, когда в Макванети намечалась свадьба, жених непременно одалживал у меня часы. Атрибут достатка, солидности, так сказать. Я отвечал за внешний вид женихов в верхнем Макванети, а Тристан – в нижнем. К нему тоже постоянно бегали за часами. Повзрослев, мы с Тристаном шутили, что подняли демографический уровень в Макванети: сколько прекрасных семей было создано, сколько детей родилось благодаря нашим часам! Свадьбы в Макванети напоминали музыкальные конкурсы. Потому что за столом собирались обладатели красивейших голосов. Там ведь много музыкальных фамилий – Цецхладзе, Варшаломидзе, Тоидзе, Билиходзе, Чануквадзе, Бабилодзе, Сихарулидзе. - Почему дед выбрал именно вас в качестве хранителя традиций, ведь у него были и другие внуки? - Он считал меня самым одаренным в музыкальном плане. Отец мой погиб совсем молодым, в автокатастрофе. Надо сказать, дед принял это обстоятельство стоически. Переборов себя, он все-таки провел на следующий день после похорон назначенный концерт. Провел, но за кулисами упал без чувств. Вот такой недюжинной силы это был человек. Его дело, его слово – для меня закон. Во время первых каникул в консерватории, я стал записывать песни деда на нотной бумаге. Когда вернулся, показал учителям, сокурсникам, они были единодушны: «Это должны услышать все». Вместе с друзьями создали ансамбль «Гордела». В 1968 году я возглавил «Рустави», которому служу уже 45 лет. «Рустави» взрастил три поколения певцов. Мы объездили с ансамблем больше 70 стран мира, дали 5 000 концертов. Во времена Союза давали по 150 концертов в год. Мы записали 740 народных песен (чем не гиннессовский рекорд)! И собранные по регионам, и найденные в архивах фирмы «Граммофон» (из репертуара Гиго Эркомаишвили). - Как фирма «Граммофон» вышла на вашего прадеда? - В 1901 году эта лондонская фирма открыла в Тифлисе свой филиал. Были также ее представительства в Москве, Петербурге. В Грузии она проработала до 1914 года, до Первой мировой войны, продавала граммофоны, выпускала пластинки. Чтобы заинтересовать покупателей, записывали прославленных грузинских певцов – Вано Сараджишвили, других исполнителей. В 1907 году пригласили Гиго Эркомаишвили и его хор, записали тогда 49 гурийских песен. На память о сотрудничестве фирма подарила прадеду граммофон. Он хранится в моем доме, завожу его для гостей. К тому моменту, когда я по совету деда стал восстанавливать музыкальную летопись нашей семьи, в Грузии не сохранилось ни одной мало-мальски качественной пластинки. Я нашел старые записи в Москве, Риге, Ленинграде, Лондоне и Париже. Грузинское телевидение, наше Министерство культуры всячески мне помогали. Сам Отар Тактакишвили, великий композитор, писал рекомендации, чтобы меня допустили к работе в архивах. В Москве, на улице Бауманской, я работал несколько месяцев. Там хранились матрицы, с которых печатались грампластинки. На старых картонных карточках, прилагаемых к матрицам, небольшая информация – название песни, исполнитель, год. Я обнаружил там немало ценных находок. Эта коллекция хранится сегодня в архиве Грузинского радио и телевидения или, возможно, в центральном архиве. В 90-е годы я издал книгу «Первые грампластинки Грузии». Небольшой тираж моментально разошелся. - Теперь записать песню не представляет сложности. Но как вы раньше справлялись? - До 70-х годов, пока не появились магнитофоны, приходилось нелегко. Сейчас, естественно, все проще. Но ведь надо было до сих пор дотянуть. И я знаю один надежный способ: если хочешь, чтоб народная песня жила, научи петь детей. - Вы про «Мартве», фольклорный хор мальчиков? - Именно так. Дети раньше не пели народных песен, особенно городские. Был потрясающий эстрадный ансамбль девочек «Мзиури». Для мальчишек – никакой альтернативы. И я решил заполнить пустоту. Начал искать одаренных детей, моих первых «орлят» («Мартве» в переводе с грузинского – орленок – М.А.). Со временем ситуация изменилась – желающих стало хоть отбавляй. «Мартве» гастролировал по всему Союзу, без его участия не обходился ни один правительственный концерт. Мы создали прецедент, а дальше количество детских фольклорных коллективов росло в геометрической прогрессии. - Правда, что «Мартве» сосватал вас с будущей женой? - И причем очень удачно! Моя жена Лали Сетуридзе – музыковед, работает на радио. Она дебютировала в эфире с передачей о «Мартве». Так и познакомились. Лали – очень понятливый, добрый человек. Иначе как ужиться с таким как я мужем? 24 часа в сутки занят, на гастролях пропадаю, гостей привожу постоянно – встречай, накрывай, мол, угощай. - Писательский потенциал вы все-таки реализовали. О чем ваши книги? - Про «Первые грампластинки Грузии» я уже сказал. Потом вышли в свет книги «Дедушка», «По следам двух ансамблей», «Дороги, песни, люди». Рассказываю истории из творческой, гастрольной жизни. Раскрываю секреты артистических будней. На нас ведь ложится большая нагрузка. Случается проезжать по 800 км в день, за окном тридцатиградусный мороз, а вечером будь добр отработать концерт. Артисты не имеют права расслабляться. Зато сколько любви мы получаем взамен! В Италии после концерта один из зрителей сделал нам замечательный комплимент: «Горжусь, что являюсь членом человечества, создавшего такую музыку!» - Артему Эркомаишвили сделал комплимент писатель Ромен Роллан. Как все это было? - Ромен Роллан по приглашению Максима Горького находился в Москве. Дед поехал туда с гастролями, и Горький пригласил французского классика на концерт. Ромен Роллан, известный знаток музыки, услышав деда, сказал: «Счастлива страна, где живут такие люди, счастливы люди, у которых такая песня». Игорь Стравинский, гениальный композитор ХХ века, в интервью журналу «Америка» признался: «Одно из важнейших музыкальных потрясений – это записи грузинского народного полифонического пения... Это великолепная находка, которая может дать для исполнения больше, чем все приобретения новой музыки». Вот какую силу воздействия имеет народная песня! Добавлю, что когда в 1977 году американцы запустили в открытый космос два зонда-близнеца «Voyager-1» и «Voyager-2», в послании братьям по разуму среди прочей земной музыки была и грузинская песня «Чакруло». Народная песня на все времена, это универсальный язык общения и на Земле и за ее пределами. Медея АМИРХАНОВА |
