Место действия – горы центрального Тянь-Шаня, хребет Терскей-Ала-Тау. События семидесятилетней давности. Первовосходители Каракольского пика по северо-западному гребню возвращались в базовый лагерь, когда увидели круто взметнувшуюся в небо вершину. «Смотрите, какой джигит!» - восхитился кто-то. Это восклицание определило имя второй по высоте вершины хребта. С тех пор заоблачные 5170 метров приковывали взоры альпинистов из разных краев. 
У красавицы вершины был гордый и жестокий нрав. Простых путей к ней нет. На север, запад и юг она обрывается крупными обледенелыми стенами и ребрами. Неустойчивая погода, большое количество осадков, сильная заснеженность и раннее наступление осени – вот нелестная характеристика района, в  который предстояло отправиться альпинистам. В августе шестьдесят пятого года группа челябинского «Буревестника» поднялась на вершину Джигит по контрфорсу северной стены и далее по северной стене, и удостоилась серебряных медалей чемпионата страны.
Положили глаз на нее и грузинские альпинисты. Вскоре в альпийском лагере «Шхельда» Гиви Картвелишвили и Мито Шарашенидзе, рассматривая помещенную в «Советском спорте» фотографию Джигита с маршрутом челябинцев, выразительно посмотрели на Михаила Хергиани. «Тигр скал» тогда готовился к своему знаменитому штурму «зеркала» Ушбы, ее отвесной северо-западной стены.
Хергиани в ответ тихо сказал: «Я бы попытался…» - «Может быть, сходим вместе, Миша?!» - предложили ему. Он ничего не ответил, только улыбнулся своей доброй улыбкой.
Они  так и не разгадали, что означала эта улыбка. Может быть, согласие. А может, чемпион скалолазов подумал, что им, молодым, рано идти на такую стену? Если это так, то он, конечно, был прав, рассуждали друзья.
Крайне суровая по метеоусловиям, устрашающего вида полуторакилометровая стена северного фасада пика манила, но маршрут по центру большого треугольника северной стены в силу своей сложности не допускал и мысли о его прохождении в ближайшие годы, оставался не по силам горовосходителям.
С годами сложность восхождений возрастала, но проблема вершины оставалась нерешенной.
Но выбор был сделан и вызов горам брошен.
Одиннадцать лет спустя грузинским альпинистам удалось пройти этим маршрутом на вершину, мечта о которой, как тень, следовала за ними на все горы, и каждую они рассматривали как подготовку к той, главной.
Золотые медали в классе технических восхождений чемпионата СССР 1976 года – награда за их мастерство, дань мужеству. Но только сами участники знали, какой ценой заработана эта спортивная форма, пик которой пришелся на июль-август 1976 года, высокий моральный дух и даже юмор на маршруте в сеансах радиосвязи.
Успех обусловила многолетняя схоженность команды. Каждый из ее участников – бывалый альпинист. Самые старшие (команда молодая, средний возраст ее 36 лет) ходили  в горы два десятка лет.
Тренер твердо знал, что на отполированной льдом стене, под непрекращающийся снегопад и яростные порывы ветра, и позже в сидячих ночевках (палатку-«памирку» удалось раскрыть только у самого гребня горы), не дрогнут, отлично выполнят любую работу идущие с ним, не опустят руки, глянув на притаившуюся внизу бездну, на вершину, до которой еще шестнадцать дней пути. Остается, стиснув зубы, забыть об усталости, упрямо лезть вверх, вытягивать вплоть до вершинного гребня тяжелеющие с каждым днем рюкзаки.
Эти мысли не раз приходили в голову Гиви Картвелишвили, которого товарищи окрестили душой команды. Сам он своих заслуг подчеркивать не любит, предпочитая разговорам о них хорошо сделанное дело. А в том, что оно будет сработано на совесть, они не сомневались.
Сватаясь к красивой невесте – готовь богатый калым, советует восточная пословица.
Прежде чем внести гору Джигит в заявочный лист, они с наибольшей пользой провели предыдущие сезоны, определяя контуры будущей золотой команды, тех единственных, кого в решающий час возьмешь в связку. Так Гиви и его друзья, которые к тому времени прошли три маршрута на Кавказе и в Средней Азии, отмеченные золотыми медалями ранних восхождений, и все они высшей, шестой категории трудности. Неприветливый Чатын, двуглавая Ушба, похожая на копье в полете, мрачная Бодхона в Фанских горах. Выбор не случайно пал на эти маршруты. Ушба своим климатом, а Бодхона большой крутизной наиболее сходны с условиями, ожидаемыми на северной стене Джигита. Бесценный опыт стенных восхождений на классических маршрутах – богатый калым команды центрального совета ДСО «Гантиади» к ногам гордой красавицы горы, и она дрогнула сердцем.
Гиви Картвелишвили, руководитель и тренер экспедиции, капитан команды Мито Шарашенидзе, Тамаз Баканидзе, Мурад Чичинадзе, Тариел Лукашвили, Георгий Зумбадзе. Инженер-строитель, металлург, художник, студент, метеоролог, физик  объединились в едином порыве вверх. В горах мало быть ловким, сильным, выносливым, надо любить их и иметь доброе сердце, иначе попадешь в беду.
Уже в базовом лагере штурмовая группа выдержала испытание на прочность. Наверх выходили  шестеро, а их было одним больше. И тогда Роман Гиуташвили, опытный альпинист и мастер спорта, благородная душа, отказался от штурма в пользу товарищей. Только горовосходитель может оценить великодушие этого поступка.
Шестеро вышли против вершины…
Своенравный характер маршрута достаточно полно передают скупые дневниковые строки «стенограммы» восхождения.
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. 24 ИЮЛЯ. В три часа ночи выходим из верхнего базового лагеря. Темно. Прямо перед нами стоит Джигит, хотя его контуры еле угадываются в зеленоватом свете, отброшенном от снежных склонов и нижней ледовой части стены. Головная тройка Картвелишвили, Баканидзе, Чичинадзе начинает обрабатывать ледовую стену. К 11 часам погода начинает портиться. Сильные порывы ветра грозят сорвать с ледовой стены альпинистов.
Первые же метры дают знать о характере восхождения. Монолитные скалы крутизной 80 градусов. Негде ставить палатки. Погода сильно портится. Вешаем палатку на перилах и с трудом садимся в гамаки вчетвером. Двое, Зумбадзе и Чичинадзе, из-за отсутствия места, ночуют в гамаках 15 метрами выше.
ДЕНЬ ВТОРОЙ. Связка Зумбадзе – Чичинадзе выходит на стену. В ход идут площадка и лесенка. Первые 30 метров стена гладкая. Затем семь метров стена с отрицательным наклоном около 100-105 градусов, которая после перегиба переходит в вертикальный участок большой крутизны. Зумбадзе отличный скалолаз, но даже в галошах ему нелегко продвигаться. За день прошли две веревки по 60 метров.
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ. Погода ухудшилась. Продолжать путь невозможно.
ДЕНЬ ШЕСТОЙ storecialis.net. Непогода продолжается. Ветер. Снег. Даже для тянь-шаньских условий погода необычная. По радио связываемся с нижней тройкой. Все в порядке. Настроение в группе бодрое. Порой ветер стихает. Сквозь рассеянный туман внизу на снежном склоне видим группу москвичей. Они сходят с маршрута. В 12.00 выходим на связь с наблюдателями. Нам передают текст телеграммы за подписью судьи соревнования с предложением сойти с маршрута в связи с сильной непогодой, с сохранением права повторного выхода на маршрут при хорошей погоде.
После восхождения мы узнаем, что причиной этого был прогноз плохой погоды на ближайшую неделю. Мы благодарим за предложение, но, оценив свои возможности, с маршрута не сходим.
Принимаем решение использовать для продвижения вверх любое короткое время. Час, полчаса. Все равно ночевки в палатке не предвидится. Лишь бы вверх…
Карниз уходит над головой с большим отрицательным углом, примерно 115 градусов. Его проходим, применяя высшую технику. Перегиб карниза выбрасывает альпиниста на 8-10 метров от стены, и  человек, поднимаясь по веревке, висит над пропастью. Снег, стекая откуда-то сверху, забивает глаза, рот, уши… За семь часов пройдено сорок метров.
ДЕНЬ ДЕВЯТЫЙ. Вертикальная стена выводит на ледовый склон под рыжей скалой. Это было единственное место, где мы предполагали поставить палатку. Однако первые же удары ледорубом разочаровывают. Под тонким слоем льда обнаруживаются монолитные наклонные плиты гранита. Палатку ставить негде. Ночевка сидячая для четверых, и еще двое в гамаках. Ночью погода хорошая. Впервые за девять дней показались Иссык-Куль и освещенный лампионами Пржевальск.
ДЕНЬ ДВЕНАДЦАТЫЙ. К вечеру резкое ухудшение погоды вынуждает верхнюю тройку немедленно спуститься вниз. Потеряны 65 метров высоты, пройденные с таким трудом!
ДЕНЬ ПЯТНАДЦАТЫЙ. Близость конца стены подбадривает. Надо признаться, что сплошная непогода предыдущих дней утомила нас…
Стена пройдена! Устраиваемся на ночлег. Впервые за 15 дней ложимся спать в палатке, не привязанные к страховочным веревкам.
ДЕНЬ ШЕСТНАДЦАТЫЙ. В 12.50 выходим на западную вершину, начинаем спуск.

…Спокойствие воцарилось в их душах на вершине, при виде этого края снега и скал, окаменевших волн грозных исполинов. Они выиграли поединок, и теперь им предстоял спуск по западной стене, которая была разведана заблаговременно, для обеспечения безопасности в случае плохой видимости. О медалях, на которые они претендовали по праву первопроходцев, тогда не думали.
Радость пришла позже, когда спало напряжение схватки и на леднике внизу они увидели счастливые лица спешащих навстречу участников вспомогательной группы, терпеливо дожидавшихся их на этой прочной, удивительно родной земле.
В декабре того же 1976 года традиционная встреча Совета ветеранов союзной Федерации собрала цвет отечественного альпинизма: первооткрывателя вершины Победа на Тянь-Шане Августа Летавета, чьим именем назван пик на Памире, заслуженного мастера спорта Виталия Абалакова, многих первовосходителей вершин, «снежных барсов». Их вывод был однозначен: никогда еще в истории советского альпинизма не было столь  сложного подъема.
Успех штурмовой группы разделили заместитель начальника экспедиции Тенгиз Беришвили, руководитель вспомогательной группы Заал Кикодзе, Гия Саджая, Тамаз Шарашенидзе, их товарищи, вынесшие на своих плечах тяжесть работы, без которой невозможен блеск золотых медалей.
С годами менялся состав штурмовых групп, менялось распределение функций каждого участника, но костяк этой великой команды оставался дружным, спаянным коллективом, верным ее традициям. За восемь лет (два сезона 1978 и 1980 годов выпали из-за опасности схода лавин и болезни основного участника) завоевано шесть комплектов медалей чемпионатов СССР в техническом и высотно-техническом классах. Два «золота», три «серебра», одна «бронза» - таким метким попаданием в «десятку» успеха не могла похвалиться ни одна команда.
В 1979 году, взойдя на пик Таджикского университета по канту восточного ребра и показав лучший результат в высотно-техническом классе, во второй раз стали чемпионами СССР Гиви Картвелишвили (капитан команды), Ираклий Гелдиашвили, Тамаз Баканидзе, Роман Гиуташвили, Тариел Лукашвили, Мурад Чичинадзе.
До этого были восхождения на пик Евгения Абалакова на Памире, пик Кюкюртлю в районе Приэльбрусья, безымянная памирская вершина (6100 м), пик Давида Агмашенебели в Казбегском районе.
Было ясно: команда так громко заявившая о себе, пополненная молодыми спортсменами из Тбилиси, Кутаиси, Рустави, Сванетии, готова к встрече с Гималаями – заветной мечтой каждого альпиниста.
И такая экспедиция комплектовалась на базе альпийского клуба «Кавкасиони» и СКА. 20 апреля – 15 мая 1991 года планировалось совершить восхождение на десятый восьмитысячник планеты Аннапурну (8091 м) по северному ребру. В составе первой грузинской гималайской экспедиции было двести человек, включая команду шерпов. Но в очередной раз вмешалась политика…
К чести команды она выделила из своих рядов первого грузинского альпиниста, взошедшего в 1991 году на третий полюс планеты Эверест – Романа Гиуташвили – в  54 года!
Вместе с ним в одной связке в составе международной команды готовился к штурму Эвереста Гиви Картвелишвили, но скоропостижная смерть отца заставила его вернуться домой уже из Катманду. Роману Гиуташвили не хватило всего полгода, чтобы его имя было внесено в Книгу рекордов Гиннесса как мирового рекордсмена. Самым «старым» покорителем Эвереста признали американца, а Картвелишвили, находящийся в отличной спортивной форме, на год старше Романа, так что…
Рано отказываться от хрустальной мечты, считали Гиви и его друзья.
В сентябре 1998 года они собрались в Казбегском районе, чтобы еще раз помериться силой с горами – главный инженер ремонтно-механического завода Бесо Бакрадзе, заместитель начальника управления Министерства по делам беженцев и расселению, кандидат технических наук Мито Шарашенидзе, директор республиканского центра детского туризма Минпроса Тариел Лукашвили, писатель и геолог Дато Джавахишвили, историк Георгий Бердзенишвили, Гриша Старчик, Гурам Каландадзе, молодые альпинисты из Тбилиси, Каспи…
Встретились и вспомнили тех, кто не смог прийти, – Ираклия Гелдиашвили, Дэви Тархнишвили, Мурада Чичинадзе, Георгия Зумбадзе, погибших на Ушбе 27 февраля 1984 года, бывших гордостью и славой грузинского альпинизма.
С этой трагедией связано письмо – крик боли – вдовы российского альпиниста, в 1980 году также встретившего смерть в горах. С письмом я ознакомился в доме Гиви. Вот оно:
«Дорогой Гиви! Нет слов и слез, которые выразят боль, разрывающую наши души в эти дни. Знаю, что вы все вместе в нашем общем горе, но я и дети тоже с вами, в Тбилиси…
К сожалению, не знаю родных Ираклия, Гоги, Мурада.
Но я знаю тебя, для которого эти золотые, близкие сердцу ребята больше, чем друзья, больше, чем братья, больше, чем простые смертные. Поэтому я пишу тебе, хотя нет слов, только воспоминания об их теплых растерянных взглядах, словах, когда они не знали, что сказать мне в то ужасное лето 1980 года, и боль, страшная боль, держащая душу в тисках…
…Дэви, Ира, Гоги, Мурад…
Конечно, все мы будем жить дальше, мы привыкнем к этой боли, будем лелеять ее в наших душах, пока живы, будем пить и за их здравие…
Но, мои родные хорошие друзья, умоляю вас, не испытывайте Богов. Наши чудесные, красивые Горы – Боги! И им решать, кому вернуться в суетную жизнь, а кому остаться у них.
Я понимаю, что многие из вас и дальше будут заниматься этим коварным, но прекрасным делом, называемым Альпинизм. Но это так тяжело терять вас, терять людей, которые составляют всю нашу жизнь, жить с этими потерями, любить их…
Всем-всем вам мой поклон.
Я вас всех очень-очень люблю. Маша».

Разгулявшаяся непогода тогда вынудила отказаться от восхождения в Казбегском районе. Но пока бьются сердца, лица их всегда будут обращены к горам, где бывает страшно, но встречаются особенные люди, доверяющие друг другу свою жизнь, на этой заоблачной спортивной арене в поединке со смертью, где, как нигде, проявляются сила и величие человека.

Арсен ЕРЕМЯН