| ДВЕНАДЦАТЬ – ЧИСЛО МАГИЧЕСКОЕ |
|
Любимые с детства герои самой новогодней сказки – «Двенадцать месяцев» Самуила Маршака – получили прописку на Большой сцене Театра имени А.С. Грибоедова. В праздничные дни, словно по мановению волшебной палочки, зрители очутились в зимнем лесу вместе с бедной Настей (Мариам Кития), а затем перенеслись во дворец, где юная и капризная Королева (Нина Нинидзе) тщательно выводила на приказе глагол «казнить» вместо «помиловать» – потому что первый короче второго. И никакие аргументы и упреки эксцентричного Учителя (Арчил Бараташвили) не смогли изменить этого легкомысленного решения сумасбродной девчонки… как и другого: во что бы то ни стало заполучить зимой подснежники, которые, увы, не выращивают в королевской оранжерее. «Но подснежник – цветок дикий!» - тщетно пытается убедить ее величество Садовница (Медея Мумладзе). Конечно, передать всю прелесть произведения Маршака – дело не простое, но создателям спектакля – актерам вместе с молодым режиссером-постановщиком из Санкт-Петербурга Дмитрием Павловым – удалось главное: создать атмосферу волшебства, сказочную феерию. В немалой степени этому способствовало и художественное оформление спектакля, красочные костюмы (художник спектакля Тамара Мачарашвили, заведующий постановочной частью Александр Цветков), световые эффекты (Давид и Темур Сухишвили) и… музыка Георгия Свиридова. Знаменитая тема из кинофильма «Метель» в соединении с выразительными хореографическими и пластическими сценами (Давид Метревели) удачно связалась с собирательным образом Двенадцати месяцев (Александр Лубинец – Январь, Олег Мчедлишвили – Февраль, Лаша Гургенидзе – Март, Василий Габашвили – Апрель, Александр Хлебников – Май, Артур Баласанян – Июнь, Дмитрий Спорышев – Июль, Гурам Черкезишвили – Август, Михаил Амбросов – Сентябрь, Арчил Бараташвили – Октябрь, Христофор Пилиев - Ноябрь, Михаил Арджеванидзе – Декабрь). Движение Двенадцати месяцев по кругу сцены символизирует в спектакле смену времен года, круговорот в природе. Этот собирательный образ в спектакле грибоедовцев вполне в духе С.Маршака, ведь он стремился произвести на зрителя единое и цельное впечатление. Поэтому месяцы существуют вместе, как один образ, ведущий и направляющий действие, «почти античный хор», как говорил сам писатель. Характерность в спектакле – это, прежде всего, королевское окружение: Канцлер (Михаил Амбросов), Гофмейстерина (Инна Воробьева), Учитель (Арчил Бараташвили). А также «сладкая парочка» – Мачеха (заслуженная артистка Грузии Ирина Квижинадзе) и Дочка (Нина Калатозишвили)... По прихоти режиссера, в спектакле неожиданно появляется национальный колорит: в королевской свите мы замечаем бравого грузина в чохе (Александр Лубинец). Спектакль «Двенадцать месяцев» театр посвятил 125-летнему юбилею Самуила Маршака. Проект осуществлен при поддержке Международного культурно-просветительского Союза «Русский клуб». «Двенадцать месяцев» - часть широкомасштабной благотворительной акции «Русского клуба», осуществляемой благодаря помощи Фонда КАРТУ. Перед премьерным спектаклем на сцену вышел директор театра и президент «Русского клуба» Николай Свентицкий. В своем выступлении он отметил, что все праздничные спектакли посвящены двум датам – 35-летию интронизации Святейшего и Блаженнейшего Католикоса-Патриарха Всея Грузии Илии II и 80-летию со дня его рождения. Святейший почтил своим присутствием премьеру грибоедовцев. Среди гостей были также знаменитый певец, основатель благотворительного фонда «Иавнана», посол доброй воли ЮНЕСКО и ЮНИСЕФ Паата Бурчуладзе и супруга премьер-министра Грузии Екатерина Хведелидзе с сыном Цотне. Благотворительный спектакль «Двенадцать месяцев» посмотрели воспитанники детских домов, а также маленькие пациенты реабилитационных центров, дети из семей беженцев. А потом получили в подарок праздничный набор сладостей и книжку «Рождественский подарок» с произведениями Ильи Чавчавадзе на русском и грузинском языках из серии «Детская книга». Уже четвертый год «Русский клуб» выпускает в этой серии адаптированные издания для грузинских читателей. Издание произведений И.Чавчавадзе приурочено к 175-летию со дня рождения великого грузинского писателя. В фойе была развернута экспозиция детских рисунков, принявших участие в художественном конкурсе «Отчизна славная моя» по произведениям Ильи Чавчавадзе – его тоже организовал Союз «Русский клуб». «ТЕАТР – ПАРАДОКСАЛЬНОЕ ЯВЛЕНИЕ» Режиссер-постановщик спектакля Дмитрий Павлов получил режиссерское образование в Санкт-Петербурге. В настоящее время он режиссер Санкт-Петербургского Интерьерного театра. С ним побеседовала корреспондент «РК». - Дмитрий, почему вы выбрали для постановки именно «Двенадцать месяцев»? - Это очень хорошая драматургия. Оригинальная, масштабная, в чем-то инфернальная пьеса. Мне было интересно работать в Театре имени Грибоедова, с его труппой, талантливой молодежью. Кстати, в Тбилиси я не случайно. До 15 лет немало времени проводил в этом городе – здесь живут мои близкие родственники. Так что я рад, что мне довелось здесь и спектакль поставить… - Вы художественный руководитель и директор театральных программ международного фестиваля Vyborg Intelligent Performance. Расскажите, пожалуйста, об этом. - Мы создали его вместе с друзьями, неравнодушными к городу Выборгу. Это очень красивый, уникальный город с интересной историей, замечательными архитектурными ансамблями – он был основан шведами в средние века. Принцип фестиваля – его миграция по разным историческим точкам города. Через призму искусства рождается новый взгляд на те или иные архитектурные объекты. Заслуженный артист России, лауреат Государственных премий актер Александр Девотченко назвал театральный Выборг вторым Авиньоном. Ведь в этом городе сейчас проводится много фестивалей – например, кинофестиваль «Окно в Европу». Каждую весну Выборг участвует в петербургском фестивале искусств «Белые ночи». Сюда приезжает Мариинский театр. Проводится здесь известный международный джаз-фестиваль… Но театрального фестиваля не было, и вот мы решили исправить эту ситуацию. Мы провели уже три фестиваля. Это было непросто. Фактически Vyborg Intelligent Performance проводится без финансовой поддержки. Это, можно сказать, диссидентский фестиваль. Мы организуем его на средства своих друзей, предпринимателей. Это, скажем так, инициатива низов. Но фестиваль – удовольствие очень дорогое. Каждый раз на улице создается практически новая сценическая площадка. Фестиваль пользуется большим успехом. За годы его существования в нем приняло участие немало интересных, известных коллективов. Наш фестиваль – театрально-музыкальный. На нем в дневные часы выступают серьезные музыканты, а вечерами проходят театральные представления. Фестиваль еще молодой и только набирает обороты… Мы стараемся никому не отказывать в участии – главное, чтобы гостям подходили условия и формат сцены. Главное условие – участие профессиональных коллективов, так как этот фестиваль не призван открывать молодые таланты. Хотя при этом наш принцип – театр без границ. Vyborg Intelligent Performance – не состязание театров, а просто подарок городу. Чтобы горожане могли прикоснуться к тому, что сегодня представляет современный театр. - На последнем выборгском фестивале была представлена и ваша постановка «Третий лишний, или Принципиальные анекдоты» по пьесе Сергея Носова «Тесный мир». - Сергей Носов – это, не побоюсь сказать, Достоевский, Гоголь нашего времени. «Тесный мир» - его ранняя пьеса. Драматург был на премьере спектакля. Мне было очень приятно поработать в союзе с драматургом, так как режиссерам не часто доводится общаться с авторами пьес, над которыми они работают. А это всегда очень полезный опыт. И мне отрадно, что мы с Сергеем Носовым нашли созвучие в художественном воплощении его пьесы, наши представления о творчестве совпали, и Сергей в итоге был доволен. Я поставил спектакль с участием выпускников Петербургской театральной академии, мастерской Николая Беляка. - Вы предпочитаете на данном этапе работать с современной драматургией? - В современной петербургской драме как всегда, так и на сегодняшний день, происходит стремительный рост… Большое удовольствие прикасаться к этим материалам. - Чем отличается петербургская театральная школа от московской? - Питер более подробный, совестливый, больше хранит отношение к живому театру, существует в собственном ритме по особенным собственным законам. Он может, слава богу, позволить себе такую роскошь – создавать подлинное искусство. Беречь традиции, что не мешает ему всегда быть в авангарде – в нем это уникально, мистически сочетается. Но это не значит, что одна школа – хорошая, а другая – плохая. Можно бесконечно раскодировать, что такое Петербург и театр в нем. - Когда вы почувствовали, что должны заниматься именно театральной режиссурой? - Сколько себя помню, столько и хочу работать в театре. Потому что творчеством я занимался с детства. С 14 лет уже начал играть на сцене, занимался музыкой. В один момент все мои увлечения, склонности сублимировались в потребности заниматься именно режиссурой. Когда стал задавать слишком много вопросов – жизни, себе… - Режиссура помогает вам находить ответы? - Во всяком случае, более скрупулезно и точно ставить вопросы. Они, эти вопросы, направляют нас, и мы решаем, как должны поступать. - Вы по жизни перфекционист – стремитесь к совершенству? - А без этого невозможно. Потому что любое дело, особенно в искусстве, не терпит половинчатости. Совершая творческий акт, мы отдаемся полностью, с головой, потому что за ним стоим не только мы. - Говорят, нет предела совершенству. - А дело вовсе не в том, чтобы объять… совершенство. Театр – это живое искусство, процесс. Главное – попытаться сделать для мира, для человека что-то лучше. Здесь не может идти речь ни о каком достижении совершенства. Когда мы достигаем результата и довольствуемся собой, тогда и заканчивается живой процесс – театр начинает существовать на мертвом поле. - А что же такое сегодня – живой театр? - Это бездонный вопрос. И это можно бесконечно вскрывать! Живой театр – это ежеминутное, ежесекундное «вскрытие» человеческой души, континуальная работа, прикосновение к болевым точкам сегодняшней жизни. Живой театр – это пульс времени. Речь не идет о примитивно понимаемой актуальности… Здесь еще уместен синкретизм, когда из столкновения каких-то моментов высекается некая искра. И все становится узнаваемым – это про нас! В двух словах трудно сказать о том, что такое живой театр. Легче поговорить о том, что такое неживой театр. Потому что не хочется говорить о зрелищности, некоем развлечении. Немногие могут сегодня позволить себе такую степень свободы. Кто-то просто выживает и заигрывает с коммерцией. - Кого вы считаете представителями живого театра в Петербурге? - Это Вениамин Фильштинский, Лев Додин, Николай Беляк. Это некий монастырь! Здесь не гонятся за зрелищностью, а действительно посвящают свою жизнь живому театру. Но, к сожалению, и питерский театральный фронт представляет собой неоднородное явление. Питер постепенно меняется не в лучшую сторону. Я бы очень хотел надеяться, что это временное явление. Но, к сожалению, многое утрачивается, театр уподобляется новым тенденциям в жизни. Тут сказывается и необходимость выживания, и невероятные скорости нашей жизни. Но так не может долго продолжаться. Рано или поздно человек под этим гнетом все-таки обращается внутрь себя. И я верю, что мы вернемся к истокам, а именно – к живому искусству. - А то, чем вы занимаетесь, - миссия, работа или это называется как-то иначе? - Не знаю, как сформулировать… Театр для меня – это и работа, конечно, но я бы не стал ограничивать режиссуру понятием «работа». Это нечто большее. Какая-то потребность в чем-то большем, явления, которые распоряжаются за нас. - Всегда приходится чем-то жертвовать ради этого? - Да, поэтому это больше, чем просто работа. Приходится приносить в жертву многое, отдых, личную жизнь… Но в данном случае я не хочу представлять себя какой-то жертвой. Конечно, гораздо больше я получаю от своей профессии радости. - Театр – это радость? - Театр – это парадоксальное явление. И радость ли это?.. Я думаю, да. Не хотелось бы выражать словами это явление – театр. Как сказал Дебюсси, там где слово бессильно, начинается музыка. - А как относитесь к зрелищной стороне театра? - Мне все-таки хочется верить, что театр это немножко больше, чем просто зрелище. Актер на сцене священнодействует, а не занимается самолюбованием. - Считают, что в театре в идеале все должно быть подчинено одному человеку – режиссеру-гуру, заслужившему безусловное доверие актеров. - Многое, конечно, зависит от режиссера. Он задает направление. Здорово, когда во главе театра стоит гуру, однако и профессиональные качества актера играют очень большую роль. Потому что даже если актер не вполне удовлетворен задачами режиссера, то со своей задачей должен справляться и превращать этот процесс в удовольствие. Не всегда нужно надеяться на то, что тебя будут обслуживать. То, о чем вы говорите, – идеальный макет! Но жизнь так редко распоряжается. На первом месте должен быть собственный профессионализм, то, чем ты сам занимаешься. - Как быть режиссеру, если он не может добиться от актера нужного результата? - Все очень индивидуально, и это уже момент методологии. Мне важен процесс работы с актером, а не результат, так как его, по сути, не может быть. Бывают разные обстоятельства, условия, сроки, возможности... То, что работает на выпуск спектакля. Но все-таки мне важен процесс, поиск некоего ключа, возможностей пробы, чтобы театр все-таки оставался живым. А погоня за неким «результатом» и зрелищностью – это убивает сотворчество. - Кшиштоф Занусси сказал недавно: «Театр – семья»… Так ли это? И не мечтаете ли вы создавать собственный театр? - Мне интереснее работать с разными театрами – наверное, в силу возраста. Поэтому о своем театре пока не думаю. Это другая степень ответственности, а не только творческой состоятельности. Необходим момент остепенения, что ли. Есть театр, с которым мне хотелось бы продолжить сотрудничество, - это Интерьерный театр. Это настоящая профессиональная школа. Речь идет о художественном руководителе Николае Беляке – это очень серьезная фигура на петербургском театральном фронте, действительно настоящий мастер своего дела. Мне нравится работать в союзе с ним, продолжаю многому у него учиться. Театр – семья? Хорошо, когда существует группа единомышленников, связанная общими творческими устремлениями, когда они могут этим жить, находиться в постоянном поиске, а не «вахту отстаивать». При таком подходе можно репетировать и на подоконнике. - Иногда говорят, что театр с определенными творческими установками может существовать лет десять, не больше – а дальше нужно расходиться или в корне менять эстетику. - Сложно сказать. Есть коллективы, которые по 60 лет вместе существуют и еще продолжают свои традиции. Но в любом случае нужен прилив свежей крови – молодежь. - Говорят, режиссером можно стать только после сорока... - Пожалуй, это так. Режиссер – профессия второй половины жизни. Ты приобретаешь жизненный опыт, а режиссура – это, прежде всего, твой жизненный опыт, накопление впечатлений, которыми ты можешь поделиться со зрителями. - Вам уже есть чем поделиться? - Надеюсь, что да. - Расскажите о самых сильных театральных впечатлениях последнего времени. - В Петербурге происходит много любопытного. Мне нравится то, что делают Валерий Фокин, Лев Додин. Отрадно, что Юрий Бутусов снова вернулся в Петербурге, так как его постановки всегда являются открытием. Есть коренные петербуржцы разных направленных и театральных движений – например, очень интересный авангардный проект – Русский инженерный театр «АХЕ» и еще множество начинающих… На меня произвели впечатление многие работы тбилисских режиссеров – постановки Свободного театра в режиссуре Автандила Эдуардовича Варсимашвили, спектакль «Психоз 4.48» в театре музыки и драмы. Тепло отношусь к работам Резо Габриадзе. А вообще я благодарный зритель. Инна БЕЗИРГАНОВА | |||||||
|
|||||||
