| ВЗМЕТНУЛСЯ ПО ВЕРШИНЕ |
|
Это была презентация уже второй книги Резо – «Да не возрадуется враг», выпущенной на французском языке, как и первая его книга под названием «Пел ребенок» тремя годами раньше. Выступая перед соотечественниками, директор Дома Мольера поэт и драматург, актер Мишель де Молн познакомил их с грузинским собратом, «представляющим рациональную и в то же время мистическую страну, о которой с нескрываемым восторгом говорил еще Вольтер». Господин де Молн, кстати, редактор и переводчик обоих названных изданий, еще только начиная работать над первым из них, любил повторять, что открыл еще одного большого европейского поэта в лице Резо Амашукели, и отмечал в предисловии, что перед французским читателем предстает во всей своей мощи «поэт интеллектуальный в прямом смысле этого слова, и его творчество есть иллюстрация известного высказывания Жана-Поля Сартра – «истинный интеллектуал - это человек, который верен идее единения политического и социального». А теперь с парижского квартала, исторической достопримечательности французской столицы, где в свое время ходили и спорили гении мировой литературы Шарль Бодлер и Стефан Малларме, Артюр Рембо и Оскар Уайльд, Поль Верлен и Эрнст Хемингуэй, Жак Превер и Гийом Аполлинер, вернемся на тбилисские улицы 50-60-х годов прошлого столетия. Мы с Резо Амашукели почти ровесники, разница в возрасте очень несущественная, оба закончили грузинское отделение филологического факультета Тбилисского государственного университета, одновременно начали печататься, одновременно приняты в Союз писателей Грузии, принадлежим к плеяде поэтов-шестидесятников. С удовольствием вспоминаю время, когда мы с Резо работали в редакции молодежного журнала «Цискари» в Сололаки, на нынешней улице Геронтия Кикодзе, при очень требовательном и образованном редакторе, большом мастере грузинской прозы Константине Лордкипанидзе. Помню, редактор назначил Резо по совместительству заведующим редакцией – для урегулирования хозяйственных дел, и тут же дал указание в кратчайший срок изготовить красивую вывеску нашей редакции на фасаде здания. Резо, большой любитель розыгрышей и не скрывающий своей склонности к умеренной богемной жизни, почему-то не успел заказать в ателье эту злополучную вывеску, и когда через полтора месяца редактор на очередном совещании спросил его относительно судьбы этой вывески, предстояло дать вразумительное объяснение. Резо не спеша встал и заявил, что вывеска готова, но он сам еще не решил, каким образом ее следует укрепить – шурупами или обыкновенными гвоздями. Мы, присутствующие на производственном совещании, едва удержались от смеха, а Константин Александрович очень рассердился и обещал провинившемуся объявить строгий выговор с последним предупреждением. Понятно, что мы по своим редакционным обязанностям занимались больше литературными делами, но по молодости лет не забывали шутки, если они не были обидными. Однажды Резо пришел утром в редакцию после веселой пирушки то ли в Шиндиси, то ли в Бетания, и привел с собой высокого, худого шарманщика. Поставил его на противоположной стороне улицы, заплатил деньги и велел крутить ручку шарманки. Потом как ни в чем не бывало зашел на совещание и, хитро подмигнув нам, с прилежным видом занял свое привычное место. Не прошло и минуты, как в открытое окно, редакция располагалась на первом этаже, ворвались звуки шарманки, которые больше располагали к шумному застолью, нежели к обсуждению вопросов литературы. Редактор подошел к окну и велел шарманщику немедленно убраться. На какое-то время на улице воцарилась тишина. Резо попросил разрешение покинуть кабинет, ему захотелось выпить воды. Он вышел на улицу, незаметно вручил нарушителю порядка очередную порцию денег и вернулся к нам. Понятно, что очень скоро владелец шарманки еще усерднее продолжил свой номер – на этот раз это была мелодия из очень популярного тогда индийского фильма «Бродяга». Чаша терпения редактора переполнилась, он сел в свою «Волгу» и бежал куда глаза глядят. Однако было бы неправильно считать, что наша литературная работа ограничивалась этими далеко не милыми шутками. И это в первую очередь касается становления творчества Резо Амашукели, который очень скоро заговорил о времени и о себе. Поэтическая география моего товарища очень впечатляет, в каких только странах он не побывал, возвращался с поэтическими циклами, которые никого не оставляли равнодушным, передавал свои яркие впечатления, своеобразие и вековые традиции, которые он изучал с усердием исследователя-историка. Суть поэзии Амашукели пытались постичь в переводах лучшие российские наши современники. Больше других это удалось Евгению Евтушенко, который мастерски перевел, на мой взгляд, пять лучших стихотворений Резо. Об одном из них следует сказать подробно. Оно навеяно поездкой в горный край Грузии – Хевсуретию, сказочно красивое место, но, к сожалению, почти покинутое жителями. В изумительном верлибре «Июнь» в райскую чистоту и спокойствие, в ослепительный ковер альпийских цветов вплетена бесконечная печаль; все собирает и объединяет внутренняя музыка, безошибочный ритм поэта, к тому же - большого знатока музыкального искусства: Как насекомое в обломке янтаря, во мне печаль о вас, далекие вершины. Когда один брожу в горах – я не один – я одиночество свое беру с собою, я как ребенка, за руку беру. Вот жеребенок палевый стоит, как в алом озере, в качающихся маках, и с первобытной нежностью он ржет, и грива, словно медь, звенит под ветром, и кружится, покачиваясь, поле вокруг его заждавшегося ржанья... Я мало знаю стихов, написанных так трепетно и взволнованно, как амашукелевское «Ты далека сейчас». Оно адресовано Белле Ахмадулиной, влюбленной в Грузию, и имеет форму послания. Поэт описывает окрестности древней столицы – Мцхета, которые так пленили нашу гостью. Нельзя не сказать, что Резо был в свою очередь покорен поэзией Беллы, как и других великих поэтов России – Анны Ахматовой и Марины Цетаевой. Резо Амашукели многократно выражал любовь, восторгался богатейшим миром русской литературы, большим ценителем и знатоком которой он является. Это с наибольшей полнотой чувств нашло отражение в его блистательном стихотворении, посвященном памяти Пушкина. Много прекрасных стихотворений наш поэт посвятил своей жене, верной спутнице жизни, Гулико Беродзе, они могут составить солидный по объему поэтический сборник. Одно из них, самое раннее («Одиночество»), отмечено лиризмом и нежностью, уводит читателя в зимний вечер. За окном сказочно красивое снежное убранство. В комнате воцарилась тишина. Утомленное повседневными заботами, дорогое существо спит, и взволнованный этой идиллией поэт видит приникшую к постели собственную тень. Рождается удивительный образ, отмеченный печальным сиянием: И твоя тень, длинная и тонкая, Резкими линиями виднелась в темноте, И твою руку, исхудалую руку, Словно мертвую птичку, держал я в руке. А во дворе шел и шел снег. Этот образ отдаленно может напомнить первую строку стихотворения Марины Цветаевой из знаменитого цикла «Стихи к Блоку» - «Имя твое – птица в руке...» Но это лишь внешнее сходство. Одна и та же метафора носит разную окраску, по-разному осмыслена. Цветаева подчеркивает мощное звучание имени обожаемого поэта («Громкое имя твое гремит»), ее «птица в руке» - живая, трепещет. Резо Амашукели это сравнение понадобилось, чтобы показать крайнюю утомленность любимой женщины. Его интимная лирика покоряет мужеством, что особенно ценил и отмечал Георгий Леонидзе. Резо с годами остается лириком, хотя ему не чужд и эпический дар, выраженный в сюжетных поэмах. Он не любит псевдоавангардистских кривляний и придерживается традиционных форм, как подобает большому поэту, остается оригинальным и неповторимым, мастером живописных образов. О поэтическом таланте, непреходящем значении мира поэзии Резо Амашукели лучше других сказал он сам, в прекрасном стихотворении, посвященном друзьям – армянским писателям: Хочу взметнуться по пологой горе, По вершине, И таким ревом взбудоражить звезды, Усыпавшие рассвет, Чтоб землю встряхнуло... Резо Амашукели всегда был занят весьма плодотворной общественной деятельностью. В разное время, как я уже отмечал, работал литературным сотрудником журнала «Цискари», советником председателя Государственного комитета по печати Грузии, заместителем главного редактора журнала «Мнатоби», секретарем правления Союза писателей Грузии, заместителем министра культуры... Среди многочисленных наград, которыми отмечен талант поэта, особо следует вспомнить медаль Альберта Швейцера «в знак признания высоких морально-этических качеств и выдающихся заслуг», а также Государственную премию имени Шота Руставели и премию имени Галактиона Табидзе. Я полностью разделяю мысли и чувства большого русского поэта Андрея Дементьева, выраженные им в стихотворении «Резо Амашукели», написанном 25 августа 1985 года, и с удовольствием присоединяюсь к ним: Благодарю за краткие уроки Достоинства и мужества души, За все твои неизданные строки, Что между нами радостью прошли. Ты жертвуешь поэзией изустно И не дрожишь за каждую строку. В тебе живет забытое искусство – Быть справедливым к другу и врагу. Ты с нами щедро делишься собою, И если б мог – все вычерпал до дна. Твоя душа – как пение в соборе – Торжественна, прекрасна и грустна. Не надо учить Резо Амашукели, он отлично знает, «как делать стихи». Знает, что самая большая награда, которой Всевышний награждает человека – это особый дар писать стихи. Этим божественным даром в высшей степени обладает Резо – он родился Поэтом. Эмзар КВИТАИШВИЛИ РЕЗО АМАШУКЕЛИ Стихотворения ПИРОСМАНИ Ты – златом или серебром, ты – счетами-костяшками, прилавками, а также соторговцами, я – кистью милосердною, клеенками хрустящими, и на клеенках блеющими овцами: мы оба, как бродяги, перед богом – наги, и все равно земли могильной мгла нас примет, в чем нас мама родила... Ограда старой крепости, как облачко, виденье, и тень мечети встретится в Куре с моею тенью. Мне рай – бездомность, беспричалье, кусочек хлеба, тишина, алванский сыр, кольцо печали, что брошено в стакан вина. Удачи и добычи ты, как печать величья, на лбу несешь двуличье торгаша. На счетах бодро щелкай! Торгуй своей душонкой! А у меня – душа, но ни гроша. Но, ты бессмертен разве? Ты станешь пылью, грязью, а я останусь – видят небеса! - рисунками на стенах в их красках, откровенных, как будто бы родник или роса! Декабрь меняет облик Исани и Майдана. Уже с утра шарманщик песнь о любви завел, и в духоте духана кричит немножко странно моим чистейшим углем написанный осел. Налей! Я должен выпить за мир с его базаром, с дорогами печали, с владениями слез. Налей! Не жмись – будь щедрым! Я нарисую даром зарю и музыкантов, саари, пьяниц, коз. Налей! Бог даст мне силы – я все начну сначала, пока еще есть время для кисти и зурны, пока Вардисубани, а также Ортачала луной, такою звонкой, еще озарены. Смолкает мухамбази, жить мало остается. Я все мое наследство оставлю на холсте, а сам пойду с улыбкой, туда, где гаснет солнце, и вместе с ним погасну, растаю в пустоте. Ты – златом или серебром, ты – счетами-костяшками, прилавками, а также соторговцами, я – кистью милосердною, клеенками хрустящими, и на клеенках блеющими овцами: мы оба, как бродяги, перед богом – наги и все равно земли могильной мгла нас примет, в чем нас мама родила! Перевод Евгения Евтушенко ПЕЛ РЕБЕНОК Мальчик запел, Тамаде не переча, - Робкий ребенок, покинутый папой. Пел он тихонько под тосты и речи, Точно птенец, одиночеством смятый. Стол тяжелел в хрустале и крахмале С винным пятном и салатной заплатой. Ноты высокие к небу взлетали, Пел нам ребенок, покинутый папой. Мама его танцевала с другими И раскаляла им лица и страсти. Вытянув шею, словами чужими Мальчик поведал об этой напасти. Кончилась песня, И дождь беспощадный В памяти горькой слезою остался, Ну, а кутеж, Равнодушный и жадный, Все продолжался, Все продолжался. Перевод Евгения Рейна Я был крайне огорчен, но пришлось готовиться к отъезду. Простите меня, "Методы разработки планов"сеньорита,-сказал Колхаун, поглядывая "Сервера для кс готовые скачать"не на всадницу, а на лошадь,-я знаю, что мне, человеку, с которым вы совсем не знакомы, не "Скачать альбом исполнителя"следовало бы останавливать вас. Конечно, тут не обошлось без влияния матери. Ужас отражался на их лицах, "Скачать спасибо родная родная"они не могли произнести ни слова, не могли "Вегас про на русском скачать"сделать ни шагу, они как будто были прикованы к месту. |
