Соб.инф.

В октябре 2019 года Тбилисский государственный академический русский драматический театр им. А.С. Грибоедова в пятый раз принимал участие в проекте Федерального центра поддержки гастрольной деятельности «Большие гастроли 2019. Зарубежная программа». В Казани, Йошкар-Оле, Нижнем Новгороде и Владимире были представлены спектакли Автандила Варсимашвили «Холстомер. История лошади» и «Шинель», а 31 октября постановкой «Шинель» Грибоедовский открыл Фестиваль зарубежных русских театров в Москве.
«Большие гастроли 2019» стартовали 18 октября в столице Республики Татарстан, на сцене Татарского государственного театра драмы и комедии им. Тинчурина. В ИА «Татар-Информ» прошла пресс-конференция, в которой приняли участие первый заместитель министра культуры Республики Татарстан Юлия Адгамова, директор театра им. Тинчурина Фанис Мусагитов, представители Федерального центра поддержки гастрольной деятельности Юлия Зайцева и Леокадия Пачис, а также директор театра им. А.С. Грибоедова Николай Свентицкий. «Мне очень нравится спектакль «Холстомер. История лошади», – призналась Ю. Адгамова, – хотя не менее интересна и «Шинель». Те посылы, которые будут озвучены, вечны. Спектакль заставит задуматься над тем, что мы в ответе за тех, кого приручили».
20 октября Театр имени Грибоедова впервые за всю свою историю прибыл в Республику Марий Эл, а марийская столица, в свою очередь, впервые приняла участие в зарубежной программе проекта «Большие гастроли». Показы прошли на сцене Академического русского театра драмы имени Георгия Константинова. Там же состоялась пресс-конференция. Гостей приветствовал заместитель министра культуры, печати и по делам национальностей Республики Марий Эл Михаил Матвеев: «Приезд вашего театра в Йошкар-Олу – безусловно, значимое культурное событие для республики, большая удача для наших зрителей, которые смогут увидеть на марийской сцене известный во всем мире грузинский театр». «Мы, к сожалению, впервые в Марий Эл, в Йошкар-Оле. Но, к радости, все-таки доехали. Нас настолько комфортно и сердечно здесь встречают, что такое впечатление, что я дома. Хочется, чтобы спектакли, которые мы представляем, были явлением в городе. Наша труппа очень на это надеется. Если спектакль можно назвать словом «продукт», то, с полной ответственностью заявляю, мы привезли очень хороший продукт», – сказал на пресс-конференции Николай Свентицкий. Он подчеркнул, что «после развала Советского Союза русские театры зарубежья получили совершенно новое предназначение. Сегодня русские театры за пределами России должны нести русскую культуру, русский язык. Должны стараться пробуждать интерес к русской классике у представителей других национальностей. Если этого не происходит, тогда театр нужно закрывать. У нас в театре 95% репертуара – это спектакли по произведениям русских классиков. Естественно, мы играем только на русском языке, но при этом 93% наших зрителей – это этнические грузины! И 83% актеров тоже грузины! Искусство просто обязано быть интернациональным! И если после нашего спектакля человек пришел домой или в библиотеку, взял томик Пушкина или Гоголя, вспомнил русские буквы и в итоге прочитал произведение – это значит, что мы, артисты и режиссеры, свою миссию выполняем!».
Добавим, что для гостей провели прекрасную экскурсию по столице Марий Эл. И, конечно, никто не упустил возможности прикоснуться к символу города – знаменитому Ешкиному коту и загадать заветное желание.
24-25 октября театр имени Грибоедова играл в Нижнем Новгороде. Коллектив выступил в рамках IX Международного театрального фестиваля имени М. Горького «В начале веков».
В Нижегородском театре драмы прошла пресс-конференция, которую открыла министр культуры Нижегородской области Надежда Преподобная: «Мы рады принимать театр из Тбилиси в нашем Нижегородском театре драмы, у нас много общего – оба театра с богатой историей! Мы надеемся, что отныне будем встречаться чаще». О проекте «Большие гастроли. Зарубежная программа» рассказала представитель Федерального центра поддержки гастрольной деятельности Наталия Афанасьева. Директор театра Николай Свентицкий отметил: «Выезжая на фестивали в страны ближнего и дальнего зарубежья, именно мы решаем задачи по укреплению отношений России и бывших стран СНГ. Недавно, например, мы были с «Шинелью» на фестивале в Украине. И играли там для украинцев на русском».
Пребывание в Нижнем Новгороде запомнилось грибоедовцам и замечательной экскурсией.  Они с большим вниманием слушали рассказ экскурсовода Ирины Маршевой о богатом культурном и меценатском прошлом Нижнего. История подвига нижегородского купца Кузьмы Минина потрясла их больше всего.
Последним пунктом «Больших гастролей» стал Владимир. Во Владимирском академическом театре драмы состоялась пресс-конференция с участием директора Владимирского театра драмы Бориса Гунина, директора театра им. А.С. Грибоедова Николая Свентицкого и представителя Федерального центра поддержки гастрольной деятельности Варвары Трофимовой. На сцене Владимирского драмтеатра прошли показы спектаклей. Приветствуя театр Грибоедова, Борис Гунин вручил Николаю Свентицкому главный символ знаменитого театрального фестиваля «У Золотых ворот» во Владимире – Хрустальную шапку Мономаха.
На площадке театра прошла пресс-конференция. Директор Борис Гунин отметил, что давно мечтал привезти во Владимир «выдающийся театр из Грузии». А Николай Свентицкий подчеркнул, что «Гастроли в России – это колоссальный прорыв в культурном обмене, который обязательно поможет в лучшем восприятии друг друга гражданами России и Грузии. Можно смотреть пропагандистские каналы, а можно самим увидеть благодарную публику, уникальных, душевных людей, доброжелательность, красивые города. И это лучшее, что можно сделать!».
31 октября на сцене Московского театра на Малой Бронной грибоедовцы открыли Фестиваль зарубежных русских театров, который проходил в Москве с 31 октября по 21 ноября при поддержке Министерства культуры РФ. В переполненном зале присутствовали выдающиеся российские театральные деятели, литераторы, журналисты, видные политики и дипломаты, а также представители грузинской диаспоры в Москве.
Пребывание в Москве ознаменовалось еще одним событием – с группой грибоедовцев встретился Народный художник СССР Зураб Церетели.
Спектакли «Холстомер» и «Шинель» вызвали живой отклик зрителей и серьезный интерес СМИ в каждом из городов. Предоставим слово им – очевидцам безусловного успеха российского турне театра им. Грибоедова.
«В этот вечер случилось чудо театра – зал с первых минут погрузился в гоголевскую феерию и полтора часа смеялся от души и смахивал слезинки, увлекаемый импровизацией актеров-масок. Режиссер Автандил Варсимашвили увидел в хрестоматийной «Шинели» сюжет для площадной средневековой комедии и искусно перевел стрелки с повествования на импровизацию. Актеры разыгрывают перед зрителем комедию дель арте, на ходу меняя маски (и меняясь ими!) и оценки каждой следующей строки текста, предлагаемой ведущим-«капокомико». Лирический спектакль-фантасмагория оказался не социальной трагедией «маленького человека», а философской сказкой о разбитой мечте творца. Акакий Акакиевич – художник письма, воспевающий буквы, Пигмалион, кропотливо создавший, ожививший и вмиг потерявший свою музу-шинель… Гоголевская «Шинель» Грибоедовского театра на Горьковском фестивале стала волшебным подарком зрителю и недюжинным вкладом в историю фестиваля. Будем надеяться, что визит Грибоедовского театра в Нижний Новгород – «первая ласточка» теплых и долгосрочных отношений» (официальная страница Нижегородского театра драмы им. М. Горького).
«Шинель» в новой трактовке получилась совсем не каноничной. Она не столько о маленьком человеке, сколько о любви, которую он ищет. Акакия Акакиевича в этой постановке играет этнический грузин Аполлон Кублашвили, поэтому у персонажа Гоголя в этой интерпретации грузинский характер» («Республика Татарстан»).
«Холстомер» Тбилисского русского драматического театра им. Грибоедова прямо посвящен памяти Товстоногова и Лебедева. Он весь из тех времен – при этом очень грузинский, эмоциональный. Для нас этот спектакль ценен тем, что в эпоху полного политического разлада к нам едет театр из Грузии и открыто говорит – мы скучаем по русской культуре. А еще тем, что словно возрождает былой товстоноговский шедевр – и тем самым не дает ему уйти в пыльный архив» (страница Медиа-проект ARTИСТ).
«Очень понравился спектакль «Шинель» Тбилисского русского драматического театра. В нем вся квинтэссенция грузинского отношения к изображению мира – озорство, гротесковость, некая мультяшность, резогабрадзевщина – когда до конца не понятно, человек настоящий играет роль или человек нарисованный. Тем сильнее на контрасте прозвучала трагедия маленького человека из Гоголевской «Шинели». И еще – очень красиво была обыграна тема «взаимоотношения» с шинелью – это эротика в чистом виде» (Ольга Китова, Нижний Новгород).
«Я видела спектакль БДТ (в прошлом веке). Вчера во время спектакля Тбилисского театра словно оживали в памяти сцены товстоноговского спектакля. И все же история Л. Толстого рассказана режиссерами века ХХ и ХХI по-разному. И это здорово! Очень бережное отношение к классике у Грибоедовского театра. И какая пластичность всего действа! Праздник для души!» (Наталия Ершова, Нижний Новгород).
«Владимирским театралам был сделан подарок – спектакли «Шинель» по Гоголю и «Холстомер. История лошади» по Толстому в постановке тбилисского русского театра. Владимир на два дня был захвачен театральным Тбилиси» («Владимирские ведомости»).
«Тбилисский русский драматический театр имени Грибоедова давал «Шинель» на сцене Московского театра на Малой Бронной. И это, скажу я вам, был настоящий праздник. Изумительные артисты, скупая, но внятная сценография, точные свет и звук, полное единение сцены и зала. И торжество феерической изобретательности – не агрессивной, как это чаще всего бывает на московских подмостках, а удивительно доброжелательной – по отношению и к гоголевскому тексту, и к зрителям. Браво, друзья!» (Сергей Чупринин, Москва).
«Дорогие грибоедовцы! Огромное спасибо за прекрасный спектакль! Желаем новых побед и надеемся на новые встречи» (Юрий Ряшенцев, Галина Полиди, Москва).
«Это было изысканно, мудро, красиво и трогательно. Я не одинока в своей превосходной оценке. Принимали единодушно. А публика была непростая» (Анастасия Ефремова, Москва).
«Тбилисский русский театр им. Грибоедова – редкий гость в Москве, к сожалению. Порой завидуешь петербуржцам или жителям необъятной России, которые гораздо чаще имеют возможность посмотреть спектакли этого коллектива. Именно поэтому каждый визит грибоедовцев в столицу – это событие! На этот раз выпало счастье посмотреть гоголевскую «Шинель» в постановке Автандила Варсимашвили. В зале – аншлаг. Большинство – коллеги, театроведы, журналисты, московские театралы. Это очень важный показатель интереса к грузинскому театру. Пятиминутные овации, которыми зрители наградили артистов и режиссера на поклонах, говорят сами за себя. Простые зрители восторженно благодарили, а профессионалы, детально разобрав увиденное, дружно сошлись на том, что идея режиссера о шинели-любимой – великолепна. И, правда, почему тему маленького человека принято раскрывать лишь с социальной точки зрения? Автандил Варсимашвили – мастер, который без всяких дополнений к Гоголю других авторов, как любят делать некоторые нынешние творцы, и без всякой словесной отсебятины, сумел, не выходя за рамки авторского текста, открыть новую дверку к произведению великого писателя, за что ему низкий поклон. Диди мадлоба, дорогие! Приезжайте почаще! (Александра Авдеева, Москва).
«Замечательные артисты! Прекрасный режиссер! Спектакль, трогающий душу!» (Сергей Пинегин, Москва).

В Тбилиси при полных аншлагах прошли гастроли Театра-фестиваля «Балтийский дом». Это не первый приезд театра в Грузию – два года назад в рамках Международного фестиваля искусства Gift на сцене театра им. Марджанишвили тбилисцы имели удовольствие увидеть спектакль «Анна Каренина». А вот в Грибоедовском балтдомовцы выступали впервые. Они представили две постановки – острую комедию «О чем говорят мужчины&женщины» Анджея Бубеня по пьесе известного французского драматурга Ясмины Реза «Бог резни» и самый зрелищный спектакль последних лет «Тарас» Сергея Потапова по мотивам повести Николая Гоголя. Это был успех! Вот как сами гости описали свои впечатления о Тбилиси (цитируем официальную страницу театра, чтобы нас не заподозрили в пристрастности): «Наши артисты только и говорили о том, как их тепло принимали грузинские зрители и какая замечательная страна! Команда «Балтийского дома» впервые приехала в Тбилисский государственный академический русский драматический театр им. А.С. Грибоедова. Показывали два спектакля, и два вечера их принимали так, словно это были премьеры. Море цветов, аплодисменты – теплее этого приема было только солнце за окном. Прощаясь с грузинскими зрителями, балтдомовцы дали слово вернуться еще. Кажется, исполнения этого обещания не придется ждать три года».
Действительно, «Балтийский дом» подарил нам два удивительных театральных зрелища – ярких, динамичных, захватывающе интересных. Заглавную роль в «Тарасе» и одну из главных ролей в спектакле «О чем говорят…» исполнил Леонид Алимов, известный актер и режиссер. Ученик Льва Додина, он служил в Малом драматическом театре (Театр Европы, Санкт-Петербург), одновременно сотрудничая со всеми крупнейшими театрами северной столицы. В его послужном списке – Обломов («Жизнь Ильи Ильича» И. Коняева), Берлиоз и Тригорин («Мастер и Маргарита» и «Чайка» И. Вайткуса), Фамусов («Горе уму» А. Белинского), Полоний и Ляпкин-Тяпкин («Гамлет» и «Ревизор» В. Фокина), Нароков («Таланты и поклонники» И. Райхельгауза)… Творческую жизнь в театре артист сочетает с плодотворной работой в кинематографе – он снимался у С. Снежкина, Ю. Мамина, А. Рогожкина, А. Балабанова и др. Режиссер-постановщик спектаклей «Доктор Живаго» Б. Пастернака, «Театральный роман» М. Булгакова, «Матренин двор» А. Солженицына и др. C апреля 2018 года – главный режиссер Санкт-Петербургского театра им. В.Ф. Комиссаржевской.

– Вы впервые в Тбилиси?
– Впервые. И уже влюблен в ваш город. Закончился Советский Союз, закончилась моя юность, и я не успел побывать в Тбилиси. Надеюсь, что нынешний приезд - не последний. Очень хочу приехать еще раз, в том числе и с моим театром. Постараюсь изо всех сил.

– Как спектакль «О чем говорят…» выдержал сравнение с фильмом Романа Полански «Бог резни»?
– Мы выпустили спектакль почти одновременно с фильмом. Работали параллельно с Голливудом. В первые два месяца спектакль назывался так же, как пьеса – «Бог резни». Нам со всех сторон говорили, что такое название отпугивает. В русском языке слово «резня» вызывает ужасные ассоциации. И что вы думаете? По общему решению мы назвали спектакль «О чем говорят мужчины&женщины» и сейчас постоянно играем на невероятных аншлагах. Сработало! У меня стойкое ощущение, что в фильме Поланского что-то не срослось. Словно какая-то искусственность есть, чего, как мне кажется, нет у нас. А если говорить о «Тарасе», то это пьеса и спектакль, сделанные якутскими драматургом и режиссером. Поначалу была притирка. Вроде бы и Гоголь, а вроде и нет...

– Тема войны не пугала?
– Нет. Мне бы хотелось, чтобы наше отношение было очевидным. Я против войны, против вражды наших народов, будь то Украина, Грузия или другая страна. В нашем спектакле, по-моему, это прочитывается.

– Простите за некорректный вопрос. Ваша театральная биография впечатляет – великие авторы и пьесы, лучшие режиссеры. А в кино... Несмотря на огромное количество ролей, никакого сравнения с театром. Почему так сложилось?
– Из-за своей фактуры я обречен играть и сыграл множество грузин, азербайджанцев, цыган... При этом в театре ни разу не играл подобных ролей. Хотя снимался и снимаюсь у очень хороших режиссеров. Вот сейчас приступаю к съемкам в картине о Вертинском, которую будет снимать Дуня Смирнова. Играю роль знаменитого дореволюционного поэта Юрия Морфесси, который все время находился в контрах с Вертинским. Интересный материал, да и режиссера я очень люблю, это наша вторая совместная работа. Я спокойно отношусь к своей кинобиографии, поскольку очень удовлетворен судьбой в театре. Кино для меня – это дополнительный заработок. Хотя, наверное, не стоит говорить такие вещи в интервью.

– Но кто знает, какая роль ждет вас впереди?
– Да, это правда.

– Что для вас значит быть учеником Льва Додина?
– Хороший вопрос. Знаете, так совпало, что мне как раз вчера звонили журналисты и просили сказать несколько слов в связи с юбилеем Льва Абрамовича. Я шел по мосту через Куру и говорил о Додине. Я не только его ученик, но и много лет проработал у него в театре. Самая главная черта додинцев – огромная требовательность и к себе, и к тем, с кем работаешь. Теперь я сам – главный режиссер и нахожусь в том возрасте, в каком был он, когда набирал наш курс, и...

– И почувствовали, что вы тоже – немного Додин?
– Мне сейчас кажутся очень правильными все слова, которые он нам говорил. И я очень часто ловлю себя на том, что говорю, как он, требую, как он. Учитель, ничего не поделаешь.

– Но требовательных много, а Додин один. Вы сможете узнать в актере ученика Додина?
– Конечно! Моментально. Я вижу это сразу. Его актеры отличаются поразительной правдой. Додин всегда добивается правды: если любишь – люби, ненавидишь – ненавидь. Таков его метод. Это очень сложно, поэтому Лев Абрамович всегда очень долго репетирует.

– Таким же был Фоменко.
– Да, недаром Додин так любит его спектакли. Для него смерть Фоменко стала личным горем.

– Вы работаете с выдающимися театральными режиссерами.
– Мне очень повезло. Благодарен судьбе, что так получилось. Если говорить о западных мастерах, то они разные, но при этом все работают по-западному, и мне это нравится. Они приезжают не со «старым названием», которое быстро ставят заново, то есть тиражируют, а с новым спектаклем, и ставят его в единственном числе – здесь и сейчас. Кроме того, западный режиссер всегда очень хорошо подготовлен. Четырех часов репетиций в день бывает достаточно, потому что режиссер точно знает, чего хочет, до малейших деталей. Спектакль у него в голове уже поставлен. При этом, конечно, он ориентируется на тебя, на твою психофизику и ставит очень четкие, конкретные задачи. Я очень люблю такой стиль работы, и его, мне кажется, сейчас не хватает. Особенно в современном русском кино, почему я и отношусь к нему иронически, хотя и снимаюсь бесконечно. И этого же не хватает молодым театральным режиссерам. Я захожу на репетицию и, к своему огорчению, слышу: давайте попробуем вот так, а может, вот эдак… Значит, режиссер не готов. Хотя, если меня приглашают как актера, то режиссер во мне отключается – только скажите, что делать. Никогда не вмешиваюсь, даже при очевидных оплошностях. Я очень послушный артист. Могу про себя прошептать: «Это же неверно». Потом, увы, так и оказывается.

– А какой вы режиссер? Говорят, что режиссер обязан быть диктатором.
– Обязан. Великий Георгий Товстоногов, который, кстати, начинал в Тбилиси, сформулировал так: «Театр – это добровольная диктатура». Может, я старомоден, но считаю, что это именно так. Невозможно иначе. Помню, я ставил спектакль в одном театре, и там возникла смешная ситуация – артисты предложили проголосовать, в каких костюмах они выйдут на поклон.

– Вот это да!
– Я был приглашенный режиссер, никого из них не знал. «Вы что, серьезно? – сказал я. – Как можно в театре голосовать? Вы выйдете в тех костюмах, которые выберу я». Должно быть так и только так.

– В числе авторов, которых вы ставили, Вампилов, Булгаков, Солженицын, Довлатов…  Один из успешных ваших спектаклей – «Театральный роман», не так ли?
– Да. Это одна из моих самых любимых книг и спектакль, который получился. Театр «Балтийский дом» постоянно ставит его в репертуар, поскольку зрительская популярность – невероятна. Спектакль стал абсолютным гимном театру и признанием в любви «Балтийскому дому». И он очень смешной. Во втором акте зрители просто лежат от смеха.

– Наверное, на той сцене, когда «Станиславский» ведет репетицию?
– На этой сцене зрители сползают на пол. Не знаю, как репетировал Станиславский, но я использовал манеру одного очень известного театрального режиссера. Не буду называть, какого именно, это, наверное, и не важно.

– Что вы репетируете сейчас?
– Две очень большие работы. На следующий же день после возвращения из Тбилиси приступлю к постановке «Обломова» Гончарова. Я сам написал инсценировку. Я когда-то играл Обломова в спектакле по пьесе Михаила Угарова, но все эти годы мне хотелось самому поставить этот спектакль.

– Чем будет отличаться ваш Обломов от других? Или это преждевременный вопрос?
– Нет, я отвечу, я знаю ответ. Мне кажется, что в этой истории очень точно отображен русский характер. Хотя я сам, пожалуй, Штольц. Меня жена все время ругает: «Почему ты не можешь отдохнуть хоть одну минуту?» Я глубоко убежден, что при всей любви Гончарова к Обломову для него главный человек – Штольц. Сам Гончаров всю жизнь работал, как проклятый, и мечтал быть Обломовым – лечь и ничего не делать. При этом он прекрасно понимал, что страну тащат на себе не Обломовы. Ни в коем случае. Обломовы ее одухотворяют. Обломов и Штольц – две половины одного целого. Русская половина – ленивая, мечтательная, добрая. Между прочим, мне нравится, что Гончаров настаивает на том, что Обломов не пьет. Ему все время предлагают выпить, а он все время отказывается.

– Я никогда не задумывалась об этом...
– А вы обратите внимание. Это очень важно – Обломов всегда находится в трезвом сознании.

– А второй спектакль?
– Приступаю к репетициям «Земли Эльзы» по пьесе Ярославы Пулинович. Она ученица Николая Коляды – екатеринбургская школа. Это очень хорошая, очень русская пьеса из современной жизни.

– Вы будете репетировать параллельно два спектакля?
– Да. Премьеры пройдут друг за дружкой осенью этого года. Театральный сезон мы откроем «Землей Эльзы». В конце октября-начале ноября покажем «Обломова».

– Ну, так работать может только Штольц!
– Так и есть.

– Когда вам предложили стать главным режиссером театра имени Комиссаржевской, вы согласились сразу?
– Сразу. Я прежде там поставил несколько спектаклей – «Доктора Живаго» - он и и сейчас продается влет, «Матренин двор», которым горжусь. Это самый проблемный по зрителю, но совершенно бескомпромиссный спектакль – мы совершенно не заигрываем с публикой. Так что я был внутренне готов.

– И не жалеете?
– Не жалею. Да, это тяжело, это огромная ответственность, надо решать множество проблем, и не только творческих. Занимаюсь всем – актер заболел, актриса ждет ребенка и так далее. Но не жалею. Мне интересно.

– Как у вас с посещаемостью?
– Могло бы быть лучше.

– В чем причина?
– Как объясняют сами зрители, жизнь настолько сложная, что никто не хочет смотреть на какие-то сложности еще и на сцене. У нас все время идет чудовищная борьба по этому поводу. Я считаю, что не надо облегчать репертуар. Не надо! Все идут по этому пути – ставят комедии, водевили, фарсы и все что угодно. Я с этим не согласен.

– Как вы относитесь к экспериментам на сцене? К тому, что фраза Андрея Гончарова «какую телеграмму будем отсылать в зрительный зал» уже устарела?
– Говорю совершенно серьезно, и об этом свидетельствуют все мои спектакли: на сцене интересен только человек со всеми его переживаниями, страстями и бедами, радостями и горестями. А зритель должен ему сопереживать. Я абсолютный апологет театра Товстоногова, театра Додина, театра Фоменко. Для меня только это интересно. Формы, естественно, могут быть разные. Если необходимо, чтобы человек был одет в шинель, пусть так и будет, если надо, чтобы он разделся, пускай раздевается. Хотя я считаю - и как актер, и как режиссер – что фокус заключается в том, чтобы добиваться самых ярких образов и эмоций при отсутствии внешней экстравагантности. То есть актер остается одетым, а я, зритель, вижу, что он раздет. Это поразительно. Кроме того, я сторонник нестандартного распределения ролей, и многие удивляются моим распределениям. Я вообще против всяких привычных клише в театре: этот артист - герой, та актриса – героиня, этот – смешной, тот – трагический. Я ломаю штампы. Если я вижу, что толстяк может проявить себя в героической роли, то он будет играть героическую роль. У меня в этом смысле благодатная почва – как и другие режиссеры, которые пришли в режиссуру из актерства, я хорошо чувствую актерскую природу и кухню. Я знаю: актер с радостью идет к непривычному.

– Какой из современных спектаклей произвел на вас впечатление?
– Я смотрю очень много спектаклей, бесконечно бегаю по театрам. И скажу со всей откровенностью: мне до сих пор очень интересен Лев Додин. В свои 75 лет он остается моим ровесником.

– Можем ли мы надеяться, что театр имени Комиссаржевской все-таки приедет к нам на гастроли?
– Есть несколько спектаклей, которые я очень хотел бы показать в Тбилиси. Прежде всего, «Доктор Живаго» и «Матренин двор».

– Ждем с нетерпением!


Нина ШАДУРИ

Дмитрий Крымов – серьезное имя в театральном пространстве не только Москвы, но и России. Художник, сценограф, режиссер, педагог, основатель и руководитель лаборатории Школы драматического искусства. В Тбилиси Д. Крымов недавно приезжал с гастрольным спектаклем по пьесе Островского «Бесприданница»! Вот интересно: Д. Крымов объяснил, о чем «Бесприданница» Островского!

В советской юности пьеса была школьной обязаловкой. С единственным тревожным сигналом – любовь опасна для жизни!
В молодости, пришедшейся на период тотального советского дефицита, фильм Э. Рязанова давал мне единственный посыл: богатые мужчины (читай: номенклатурные работники) – отвратительны и смертельно опасны!
Надо было прожить жизнь, чтобы благодаря Крымову заинтересоваться пьесой.
Хотя Крымову это все равно! Крымов соревнуется сам с собой и этим увлечен.
С первого взгляда понятно, что сама сцена без спектакля – уже философская инсталляция для музея современного искусства. Очень длинная вешалка с множеством пальто, которые то вешают, то снимают, а то они падают. Как это бывает у каждого из нас – надели плащ, повесили на вешалку, сняли, надели пальто, повесили, сняли, спрятали в нафталин – прошел год!
Повесили детское пальтишко, сняли, повесили стильную кожаную куртку, сняли, повесили дорогое шерстяное пальто, сняли, повесили старое пальто – прошла жизнь!
Чтобы понять, где прошла жизнь, сценограф разместил экран-окно с неизменным речным пейзажем, а перед ним стулья. Периодически экран превращается в плазменный телевизор, по которому идет самый успешный матч российской футбольной сборной. Он сменяется балетными кадрами «Лебединого озера». Оглушительно звучит гимн Советского Союза. Люди-тени входят, вешают пальто, садятся смотреть телевизор, стоя слушают гимн, берут пальто, уходят. Так идет жизнь страны. Понятно какой – России. Не меняется только пейзаж за окном. Впрочем, как и жизнь.
Есть еще уточнение. По сцене ходит огромная белая курица, а гомосексуалист в женском белье не бравирует своей неординарностью, а прячется в кулисах. Всем понятно – это провинция любой цивилизованной страны.
Это пока все без пьесы. Пьеса пока не нужна, так как есть опасность, что флакон может оказаться интереснее духов.
Не у Крымова! Юная Лариса. С фальцетным визгом вместо пения. Трогательная и абсолютно беззащитная. Прыгающий с подплывающего корабля, но не умеющий плавать Паратов. Буйный, дерзкий, голый.
Трудолюбивый и бережливый до отвращения Вожеватов, забивающий подметку в туфлю прямо на ноге невесты. Типаж школьного тихони, который однажды берет автомат и расстреливает свой класс.
Хромой злобный Мокий Кнуров в волочащейся по земле шубе – концентрированный образ всех старых извращенцев. И два шедевра Крымова – мама Харита и алкоголик Робинзон. Харита Огудалова в борьбе за устройство жизни своих дочерей потеряла пол и превратилась в бойца без правил. Давно себя не контролирующая, она то и дело обращает женские аксессуары в оружие.
Самый уравновешенный персонаж – алкоголик Робинзон, проходящий лечение по системе «12 шагов». Увы, он единственный в состоянии продолжать диалог в этом театре абсурда.
Действие на сцене бьется в треугольнике между вешалкой и экраном телевизора.
Так о чем же «БеЗприданница» Крымова? О вечной схеме Мама – Дочка – поклонники – женихи – Внуки. И все сначала! Чтобы мир существовал и развивался, цепочка должна доходить до последнего звена. А страсти вокруг всегда одинаковые…
Кто не увлекался юными девами? Какой старик не хорохорился при виде хорошенькой фигурки? У какой девушки не было верного, но нудного поклонника? Кто не влюблялся в красавчика-хулигана? Какого хулиганистого красавчика нельзя было купить за большие деньги? Какая брошенная влюбленная девушка не хотела покончить с собой (смотрите статистику эмердженс)?
И какая мама юной девушки не хотела взять палку и отдубасить жениха, издевающегося над влюбленной дочерью?
Своим удивительным языком Островский описал вечный сюжет полтора века назад. Он шокировал публику и начал в обществе разговор о том, что было актуально для его времени. Женское образование – как один из способов избежать трагедию. Бестужевские женские курсы открылись в том же году, когда и вышла книга. Чем не грандиозная реклама курсов?!
А что в Островском актуально сегодня?
У Крымова на сцене две кульминации, а заодно и объяснение трагедии. Вопль матери: «Мы люди бедные, нам унижаться всю жизнь». И срывающийся в визг, крик брошенной девочки: «Мама!», оставшийся без ответа. Но главное: посмеивающийся до этого момента зал напряженно замолкает и готов сорваться с места и бежать на помощь девочке.
Мы действительно застряли в своей жизни между вешалкой и телевизором! Мы действительно не слышим своих детей! Мы действительно унижаемся из-за денег! Мы действительно похожи на некоторых гротесковых персонажей, и что ужасно – считаем это нормой! Но мы точно не хотим в своей жизни только успеть повесить и снять пальто перед тем, как уйдем!
Спасибо, Крымов, мы Вас услышали!


Ирина Квезерели-Копадзе

В мае Тбилисский русский театр им. А.С. Грибоедова принимал Московский театр «Современник», приехавший в Грузию благодаря крупнейшей театральной программе «Большие гастроли», организованной Федеральным центром поддержки гастрольной деятельности Министерства культуры России. Принимал спустя три десятилетия – в последний раз театр побывал в Грузии в 1987 году. К приезду гостей грибоедовцы тщательно готовились, предвкушая долгожданную встречу с прославленной труппой. Билеты на спектакли «Современника» были распроданы задолго до начала гастролей... Причем большой зал заполняли не только зрители старшего поколения, хорошо знакомые с историей «современниковцев» и их спектаклями – было много молодых, кто хотя бы в силу возраста не мог видеть постановки знаменитого театра, на сцене которого сегодня блистают Марина Неелова, Лия Ахеджакова, Валентин Гафт, Сергей Гармаш, Владислав Ветров, Чулпан Хаматова, Ольга Дроздова, Алена Бабенко...


«ВОИСТИНУ ЖЕСТОКИЙ ВЕК»

«Современник», оставаясь верным себе на протяжении шести десятилетий (как известно, он был основан в 1956 году), привез в Тбилиси два своих легендарных спектакля в постановке бессменного лидера театра Галины Борисовны Волчек – «Три товарища» (1999) по Ремарку и чеховский «Вишневый сад» (1997). Оба поставлены на переломе эпох, в лихие 90-е, и несут на себе отпечаток времени радикальных перемен в общественном сознании. Китайский мыслитель Конфуций писал: «Не дай вам Бог жить в эпоху больших перемен!». Имеются в виду государственные перевороты, революции, войны и, как следствие, в лучшем случае – новый порядок жизни, новые правила, в худшем – распад и смерть. В спектакле «Современника» «Три товарища» эпоха, в которую происходят события, заявлена очень определенно – прежде всего, в активном сценическом пространстве (художник – Павел Пархоменко). Подвижные металлические конструкции, массовка, навязчивые образы – время от времени появляющаяся женщина с детьми, просящими подаяние, офицеры в черных мундирах – намек на приближающуюся «коричневую чуму», ювелирный магазин, подвергшийся разбойному нападению отморозков, митинги, стрельба, факельные шествия, дождь из листовок. Наконец, сцены с собакой, преследующей какого-то человека. И тут нужно сказать об участии в спектакле наших – очаровательных грузинских детей, органично существующих в предлагаемых обстоятельствах. Как, впрочем, и сотрудник Грибоедовского театра, охранник, кинолог Георгий Алиханов со своей воспитанницей – овчаркой Джесси и ее хозяйкой – все удачно, без всяких скидок, вписались в спектакль «Современника».
Участие в спектакле детей и животных – задача всегда непростая. Но это придает происходящему на сцене большую подлинность. Да и вся постановочная фактура в спектакле – настоящая. Даже сварка в мастерской трех товарищей – Роберта (Шамиль Хаматов), Отто (Сергей Юшкевич) и Готфрида (Сергей Гирин).
На сцене воссоздана тревожная атмосфера накануне прихода к власти Гитлера. В этом непредсказуемом мире, таящем опасности, каким-то чудом выживают хрупкие человеческие отношения, чувства – любовь, дружба, верность, сострадание. И то – на время... Не зря одна из книг любимого читателями разных поколений писателя, представителя «потерянного» поколения Эриха Марии Ремарка так и называется – «Жизнь взаймы».
На фоне этого металлического каркаса жестокого «века-волкодава» (Мандельштам) разворачивается красивая и печальная история любви и дружбы. Отдаленно звучит волнующая джазовая музыка (музыкально-художественное решение спектакля – студия «Аудиотеатр»). Герои спектакля парят над грешной землей – откуда-то с небес к «последнему романтику» Роберту спускается нежная Патриция (Татьяна Лялина). На каком-то мифическом балконе. И оттуда ведет диалог с возлюбленным, как шекспировская Джульетта. Позднее балкон опустеет – на нем останутся только «то самое» волшебное платье Пат из серебряной парчи и ее любимый игрушечный медвежонок... Девушки не стало! Но самым впечатляющим оказался финал – гимн любви и дружбе – летящий над сценой автомобиль с человеческим именем «Карл» (он тоже неотъемлемая часть их сообщества), в котором сидят улыбающиеся, счастливые и обретшие бессмертие Пат и три товарища.
В спектакле «Вишневый сад» конкретного исторического фона, как такового, нет (сценография лаконична и условна – ее авторы Павел Каплевич, Петр Кириллов), но тревога и какая-то потерянность ощущается в отношениях персонажей. Здесь тоже «жизнь взаймы»: никто из героев (за исключением Лопахина) не представляет, что их ждет завтра, они охвачены смятением, раздавлены, нежизнеспособны. Внутренне смирились, погасли, особенно Варя (Мария Аниканова), Гаев (Владислав Ветров). Даже те, кого всегда считают носителями нового, позитивного начала: Аня (Татьяна Лялина), Петя Трофимов (Александр Хованский). Но их оптимистический посыл не убеждает – это скорее дань традиции, слова... слова... слова. Даже вспыхнувший было между ними огонек сразу погас. Да и был ли огонек?
Отдельный разговор – о Лопахине (Сергей Гармаш). Он, разумеется, строитель будущего и действительно верит в грядущее счастье для всех. Но все-таки ликование Лопахина, ставшего обладателем вишневого сада, мало похоже на триумф победителя. Почему-то не верится, что в новом статусе он по-настоящему счастлив. Все сложнее: в радости купца Ермолая ощущается какой-то надрыв. Исполнилось давнее, выношенное желание сильного человека, добившегося цели спустя годы! Но, как это часто бывает в жизни, настоящего праздника не случилось. По сути, это Пиррова победа, за которую Лопахин заплатил слишком большую цену. Ведь он так и не обрел главного – человеческих отношений, настоящей, долговечной близости, потребность в которой у него была всегда! Варю Лопахин не любит, юношеская влюбленность в Раневскую (Марина Неелова) – иллюзия. У него действительно слишком тонкая, нежная душа... и там тоже притаилась червоточинка, мешающая быть счастливым. Лопахин – Гармаш, по сути, одиночка, и единственное, что приносит ему удовлетворение (удовлетворение – но не счастье!) и душевный покой – это деятельность. Чего, впрочем, нет у других персонажей. Представляется, что Лопахин Гармаша – это будущий меценат, этакий Савва Морозов. Но как закончил свою жизнь этот уникальный человек?!
А какая она, Раневская Марины Нееловой? Ускользающая, неуловимая, разная, с постоянными перепадами настроения, добрая и грешная, любящая и равнодушная, умная и легкомысленная. Женщина. Актриса передает текучесть характера своей героини, парадоксы ее личности. Катастрофа для Раневской – вполне, впрочем, ожидаемая и прогнозируемая, как бы они себя не обманывали, всеми участниками этой истории, – произошла в третьем действии. А в четвертом Любовь Андреевна – Неелова почти спокойна. Тут уже нет места эмоциям. Она просто не впускает в себя переживания, внутренне абстрагируется, закрывается от них. Тем более, что для Раневской продажа имения – это уже факт свершившийся. Она открыта завтрашнему дню, который, впрочем, не сулит ничего хорошего. Когда Аня просит ее: «Мама, приезжай!», Любовь Андреевна Нееловой отвечает почти небрежно: «Приеду, мое золото!» Но мы понимаем, что возвращения не будет, для Раневской все мосты сожжены. И Любовь Андреевна без отчаяния и ломок расстается с прошлым... с тем прошлым, которое еще вчера было ее настоящим, когда она только приехала в имение и готова была, по ее собственному признанию, прыгать от радости.
Парадоксальное, трагикомическое отражение всего присходящего в спектакле – Шарлотта Ольги Дроздовой. В шутовских проявлениях этой одинокой клоунессы – безуспешная попытка уйти от реальности...


ТОВАРИЩЕСТВО ГАЛИНЫ ВОЛЧЕК

В эксклюзивном интервью художественный руководитель театра «Современник»,
Народная артистка СССР Галина Волчек – личность уникальная! – выразила свое особое отношение к такому понятию, как товарищество.

– Галина Борисовна, спектакль «Три товарища» – о том, как в самые трудные времена важно сохранить главные человеческие ценности: достоинство, любовь, дружбу. Наверняка вы не случайно обратились к этому произведению в смутные времена, в конце 90-х, накануне нового тысячелетия, когда разрушился старый мир и создавался новый.
– Для меня было важно, что ситуация в стране очень сильно поменялась к этому моменту. То есть понятие «товарищество» для меня гораздо более широкое, чем «дружба». Дружба – высокое и исключительное качество. Но оно очень личностное. Может быть друг, подруга... два, три друга. Но все равно это дружба, а не товарищество, которое было воспитано определенными жизненными условиями, укладом жизни. И мы это потеряли. К тому моменту прошли две войны, и это тоже повлияло на психологию, жизненную мотивацию. Молодых заботило, что в кармане не было копеек для того, чтобы порадовать свою девушку тем, что в 90-е годы только появилось в продаже. Хотелось, чтобы то, что мы прожили и пережили, как-то отпечаталось в сознании молодых. Ведь что такое война? И что такое, когда герой «Трех товарищей» купается в реке и видит плавающие в крови части человеческого тела?.. Другие ценности были в сознании этих людей. Митинги, которые сопутствовали сложному периоду истории нашей страны, были абсолютной принадлежностью, необходимостью времени. И для героев Ремарка это было тоже абсолютной нормой их жизни – как и факельные шествия и т.д. Мое обращение к «Трем товарищам» было продиктовано очень большим интересом к этому произведению в то время, и я ощущала большую внутреннюю связь с ним. С тем, что может быть не только любопытно, но и полезно, интересно молодому поколению.

– Именно узы товарищества соединили вас и ваших молодых коллег в те годы, когда создавался «Современник».
– Безусловно.

– Чем прежний «Современник» отличается от нынешнего? В чем разница?
– Это очень большой теоретический, даже театроведческий вопрос. Я не готова пуститься в обсуждение теоретических проблем. Разница в том, что мы живем в другое время. Другое видим, слышим, поем, едим. По-другому существуем – это естественно. То, чего добивался наш учитель Олег Ефремов, – чтобы «Современник» стал театром-домом, – случилось! Но и тогда, и сейчас трудно этому соответствовать. Но когда сегодня приходят ребята и говорят о своем желании справить свадьбу в театре, я говорю: конечно! Это театр-дом, в котором бывает и ругань, и непонимание между людьми. Но это дом! И сейчас я счастлива тем, что как только стала главным режиссером, пошла в Щукинское училище, чтобы посмотреть молодых и привлечь в труппу талантливых ребят. Чтобы они жили и работали в «Современнике». Нужно передавать эстафету молодым тогда, когда ты еще это можешь делать. Я точно знаю, что это та часть театра, которая, когда нас не будет, не позволит превратить «Современник» в модный театр. Не дай Бог ему стать модным театром!

– Кто и что стали определяющим фактором для рождения вашего интереса к театру? Первые впечатления? Круг чтения? Встречи?
– Мне очень повезло. Будучи еще ребенком, я жила среди людей, которые определяли вкусы, мысли и действия лучших кинодеятелей того времени. Мой папа был известный кинооператор, потом – кинорежиссер. И моими соседями, которые дергали меня за косички и шлепали по попке, когда я играла в классики перед подъездом, были Михаил Ромм, Юлий Райзман, Александр Птушко, Дзига Вертов, Иван Пырьев и другие знаменитости. Все советское кино было для меня дядями и тетями. Варясь в этом обществе, сначала детьми, мы впитывали эти разговоры. А потом, уже взрослыми девушками, естественно наматывали на ус то, что слышали от этих замечательных, великих людей.

– Расскажите, пожалуйста, о ваших учителях в Школе-студии МХАТ.
– Мы учились у стариков МХАТа. Среди них были хорошие педагоги, но были и не такие любимые. Но потом к нам пришел молодой педагог Олег Ефремов и победил, как говорится, наше сознание. Потому что он казался нам одним из нас. Хоть и был старше на семь лет, но этого мы не замечали. Потому что Олег рассказывал нам такие вещи и предъявлял такие требования, о которых другие не имели никакого представления. Не знали ни этих слов, ни этих понятий.

– Вашим дебютным спектаклем были «Двое на качелях» У. Гибсона. Как вы выдержали этот первый в вашей жизни экзамен на зрелость? С какими трудностями столкнулись?
– Я испытывала тогда страх и желание быть понятой. Потому что в это время были очень распространены, так сказать, иероглифы, сложности. Мне все это было неприятно. Хотелось, чтобы сложность возникала из простых, нормальных человеческих проявлений. Мы в период репетиций находились втроем – я и двое актеров – в замкнутом пространстве. Больше никого не было. В какой-то момент я так разволновалась именно от желания быть понятой, а не просто понятной, что сказала артистам: «Ждите меня, я сейчас приду!». На улице был лютый мороз. Я накинула на себя пальто и выскочила из театра. Стою на улице, дрожу без шапки от холода в ожидании самого нетеатрального лица. И вот вижу человека с авоськой, в которой лежат апельсины. Сразу поняла, что это не москвич – он прижимал к себе авоську как любимую женщину. Подлетела к нему, вся дрожа, спрашиваю: «Вы не москвич? Откуда вы?» – «Из города Сталина (это Донбасс)!» – «Есть ли у вас немного времени?» Мужчина смотрел на меня, как на сумасшедшую. Я взмолилась: «Прошу вас, пойдемте со мной! Вы когда-нибудь были в театре?» – «Нет!» – «Я вам все объясню!» Короче, я заманила его в театр. У нас в это время даже не было декораций – только стол и два стула. Я предложила мужчине сесть. «Мы вам кое-что покажем, а потом зададим несколько вопросов!» – сказала я. Мы сыграли нашему зрителю первую картину будущего спектакля. Он смотрел сначала растерянно, потом с большим увлечением. После первой картины спросили: «Что вы поняли о взаимоотношениях героев?» Задали ему еще несколько вопросов. Наш зритель отвечал, как человек, который впервые оказался в театре. Мы поблагодарили его за то, что он потратил на нас свое время. А мужчина взял свою авоську, пошел к двери, потом повернулся и попросил: «Ну вы мне расскажите, что с ними дальше будет, а то я теперь думать буду!» И я поняла, что мы не зря трудимся...

В рамках «Больших гастролей» состоялась встреча Галины Волчек со зрителями, во время которой она ответила на многочисленные вопросы и призналась в любви к Тбилиси и тбилисцам.
– Я в своем любимом Тбилиси. Город сильно изменился. Я испытываю физическую радость, когда вижу его вечером освещенным. Появились новые здания рядом со стариной. Это производит невероятное впечатление – улыбающиеся лица, доброжелательность! От того дружелюбия, какое мы видели в эти дни особенно от молодых людей, когда ехали по улицам, от добрых слов, желания помочь, ком сжимал мне горло. Ушло огромное число людей, которых я не просто любила, а просто поклонялась им. Это была часть моего сердца, души, и когда мы проезжали по знакомым улицам, праздник для глаз был абсолютный. К примеру, вот здесь жил Ладо Гудиашвили, и я была тут не один раз. Я была знакома с художником, и таких людей в этом городе я знаю очень-очень много. Увидела в эти дни Резо Габриадзе, Гуранду Габуния. Не удалось встретиться с Нани Брегвадзе, Робиком Стуруа – их не было в городе... Это те, кому я кланяюсь до земли и продолжаю любить всем сердцем.
Галина Борисовна много вспоминала. Например, о том, как поставила в Германии «Вишневый сад».
– Это было в Веймаре. Интендант театра два года ждал, когда я приеду, чтобы поставить спектакль. Приезжаю. Он меня встречает и говорит: «Вот сегодня, Галина, вы увидите свою Раневскую!» (Это была актриса Барбара Лотцманн) «Но я должна сначала сама посмотреть, моя это Раневская или ваша!», – отвечаю. В этот день Барбара играла Марию Тюдор. Я смотрю спектакль. Вижу очень хорошую, опытную артистку, которая не имеет никакого отношения к моей Раневской. Моя не умеет стоять обеими ногами на земле, а эта – совсем наоборот. Проходит день-два. Смотрю лругих артисток – никого не вижу. И вдруг замечаю в массовке, где-то в третьем ряду, девочку с большими глазами, тоненькой шейкой. На все живо реагирует, причем – оправданно. Спрашиваю: «А кто она?» «Никто! Массовка!». И я прошу: «Дайте этой девочке – ее звали Сильвия Куземски – пьесу, и пусть она придет ко мне завтра в 12 часов». Девочка приходит, перепуганная, от страха даже «да» сказать не может. Я делаю вид, что не замечаю этого, и заставляю Куземски читать монолог «Грехи мои…» «Вы читали пьесу?» – «Нет!» В итоге я провела с ней несколько часов. Потом прихожу в театр и объявляю: «Либо эта девочка будет играть Раневскую, либо я уезжаю!» Сильвия была черненькая, но я ее мысленно высветлила – перекрасила волосы, брови, ресницы. После Раневской эта актриса стала в своем театре звездой. А Барбара – прима театра, которая не сыграла Раневскую, выступила у меня в роли Дуняши. Позднее она стала моей подругой.
Много добрых слов Галина Борисовна сказала в адрес театра Грибоедова, ее сотрудников и руководства:
– Николай Свентицкий – уникальный директор. Он настолько любит театр, ценит артистов, что только диву даешься. Хочется ему аплодировать!


ГАФТ, ГАРМАШ

Тбилисским театралам невероятно повезло: в эти дни они соприкоснулись со вселенной под названием Валентин Гафт. А это – не только мощный, умный актер, но и глубокий, ироничный поэт. В обеих ипостасях – личность. В этот вечер, который прошел в зале Свободного театра, прозвучали не только его знаменитые, беспощадные и разящие как острые стрелы, эпиграммы, но и тонкая лирика, философские стихи, поэзия, посвященная тайне творчества. «О, Театр! Чем он так прельщает, В нем умереть иной готов, Как милосердно Бог прощает Артистов, клоунов, шутов. Зачем в святое мы играем, На душу принимая грех, Зачем мы сердце разрываем За деньги, радость, за успех?»... «На сцене Плаха, все фатально, Беда должна была случиться, Я пересек границу Тайны, За это надо расплатиться. Когда придут в разгар Игры Семерка, Тройка, Туз – не ахай! Невидимые топоры Всегда висят над нашей Плахой». Так актер-поэт отреагировал на травму, полученную им во время спектакля «Плаха».
Зрители с наслаждением услышали в авторском исполнении такие поэтические шедевры, как «Гамлет», «Волк», «Дельфин», «Ветер», «Роза», «Все начиналось с фуэте».
«Хочется разобраться в пустяках, – признался Валентин Гафт. – Они самые интересные и сложные. Жизнь состоит из очень простых и загадочных явлений».
В вечере принимал участие российский актер, режиссер Саид Багов. На сцене «Современника» идет авторский спектакль С. Багова и В. Гафта «Пока существует пространство» – размышление о смысле жизни. Во время тбилисской встречи Багов сказал о любимом актере: «Воображение, работающее с невероятной силой, творит чудеса».
На вечере прозвучали стихи, посвященные поэтам, актерам, режиссерам – Маяковскому, Высоцкому, Фаине Раневской, Юрию Любимову. Гафт известен и как автор любовной лирики – любители настоящей поэзии оценили его «Мосты»: «Я строю мысленно мосты, Их измерения просты, Я строю их из пустоты, Чтобы идти туда, где Ты. Мостами землю перекрыв, Я так Тебя и не нашел, Открыл глаза, а там… обрыв, Мой путь закончен, я – пришел».
Организаторы вечера напомнили собравшимся экранные создания замечательного актера, обладающего невероятным обаянием и ярким интеллектом.
Вопросы в этот вечер не задавали – просто слушали и наслаждались общением с великим мастером. Вспоминали его Джона Джаспера из телеспектакля «Тайна Эдвина Друда», Воланда из «Мастера и Маргариты», Утешительного из «Игроков», Сатанеева из «Чародеев», Сидорина из «Гаража», Логинова из фильма «Небеса обетованные»...
А его коллега Сергей Гармаш провел в Грузинском университете театра и кино имени Ш. Руставели мастер-класс. Его всепокоряющая актерская харизма на два часа приковала внимание собравшихся в зале учебного театра зрителей. С юмором, очень эмоционально и красочно – так сказать, с нюансами, Сергей Гармаш рассказал о том, как пришел в профессию. Как упорно преодолевал трудности на пути к цели... хотя поначалу даже не мечтал об актерстве – его юношеским стремлением было море.
Отвечая на многочисленные вопросы зрителей, Гармаш говорил и о своем Лопахине из «Вишневого сада», которого сравнивали... с Дональдом Трампом. Спектакль в 1997 году сыграли на Бродвее.
– Глобально – мое отношение к Лопахину не поменялось за те двадцать лет, что мы играем спектакль. У Лопахина есть такой текст о Раневской: «Помню, когда я был мальчонком лет пятнадцати, отец мой покойный – он тогда здесь на деревне в лавке торговал – ударил меня по лицу кулаком, кровь пошла из носу… Мы тогда вместе пришли зачем-то во двор, и он выпивши был. Любовь Андреевна, как сейчас помню, еще молоденькая, такая худенькая, подвела меня к рукомойнику, вот в этой самой комнате, в детской. «Не плачь, говорит, мужичок, до свадьбы заживет…» А потом Лопахин говорит ей самой: «Вы, собственно вы, сделали для меня когда-то так много...!» ... Что же она сделала? И я себе представил, пользуясь тем, чему меня учили, что Раневская повела меня к рукомойнику, помогла умыться, а потом взяла с полки книгу и подарила мне ее со словами: «На, прочитай!» Это стало толчком для того, чтобы я начал чем-то серьезно заниматься и стал в итоге купцом, по-сегодняшнему – бизнесменом. Конечно, какие-то нюансы его отношений с Варей, с Гаевым, с самой Раневской чуть-чуть меняются со временем, но в целом – нет, мое отношение к Лопахину не поменялось. «Вишневый сад» мне дорог. Главным для Лопахина было – настроить дачи для того, чтобы там жили внуки и правнуки, чтобы они увидели добрую, счастливую жизнь. Я любое свое публичное выступление заканчиваю тем, что призываю зрителей верить в то, что наши потомки будут умнее и счастливее нас.
...Расставались с грустью, но и с надеждой на новые встречи! Не зря под шквал зрительских аплодисментов и крики «браво» после спектакля «Вишневый сад» Сергей Гармаш трижды постучал по сцене...


Инна БЕЗИРГАНОВА

Таких удивительных и долгожданных гостей Тбилиси давно не принимал. Собственно, не принимал еще никогда: Государственный ансамбль народного танца «Вайнах» (Чеченская Республика, РФ), известный не только на родине, но и далеко за ее пределами, впервые за свою почти восьмидесятилетнюю историю приехал в столицу Грузии. И покорил публику своей обширной, в двух отделениях, концертной программой, разнообразным репертуаром, великолепной хореографией, самоотдачей талантливых исполнителей. Утонченные, прекрасные девы с традиционными кувшинами, невозмутимо плывущие по сцене, сдержанные в выражении эмоций, а рядом – мужественные юноши, джигиты, со всей страстью отдающиеся танцу, на языке пластики выражающие свои чувства, любовь и ненависть, боль и надежду, гнев и радость. Одни танцы «Вайнаха» бессюжетны, другие рассказывают какие-то истории (лирический танец «Встреча у родника», хореографическая поэма «Изгнанник», хореографическая композиция «Праздник в ауле»), третьи – на грани танца и оригинального жанра. Например, «Танец с кинжалами», где артист Чрадам Шабаев (постановка А. Шабаева) демонстрирует не только интересный пластический рисунок, но и виртуозное владение холодным оружием. Столь же необычен и зажигательный номер «Танец с барабанами» под названием «Ритмы гор» – барабаны в руках искусных музыкантов становятся поистине уникальным средством «выплескивания» горячего темперамента горцев (постановка М. Музаева). Что и говорить – «Вайнах» по-настоящему завел публику, заставил каждого сидящего в Большом зале Грибоедовского театра зрителя почувствовать, что такое настоящий кавказский характер, его контрасты, увидеть, как чеченцы дружат, как относятся к женщине, как воспринимают свою историю, как любят родину, как воюют, как отмечают праздники. В концертной программе ансамбля лирика соседствует с драматизмом, высоким трагизмом. Гости приготовили для нас сюрприз – танец «Картули». Его замечательно исполнили С. Хайтаева и Х. Мусалаев (его же постановка).
Перед концертом состоялось интервью с художественным руководителем коллектива Аднаном Мажидовым. Он рассказал о творческом проекте «Из Грозного с любовью!»:
– Начну с того, что мы приехали с прекрасной миссией впервые в истории нашего коллектива представить вам свое хореографическое искусство. «Вайнах» был создан в 1939 году, на будущий год у нас юбилей – ансамблю исполняется 80 лет. За эти восемь десятилетий он прошел долгий и насыщенный творческий путь. Коллектив побывал в пятидесяти странах мира, почти на всех континентах земного шара. «Вайнах» является лауреатом премии Правительства Российской Федерации, кавалером ордена «Золотая звезда высшей степени» Иорданского Хашимитского Королевства, кавалером ордена имени первого президента Чеченской Республики, Героя России А.А. Кадырова. Наш коллектив сравнительно молодой, обновленный. Но несмотря на свою молодость, ансамбль чтит традиции. С огромным уважением относится к своей истории. Потому что история «Вайнаха» – это отражение истории чеченского народа. Коллектив занимается действительно благородным делом – пропагандой хореографического искусства чеченцев. Ведь танец в нашей жизни занимает огромное место, его любят, ценят. Ни один праздник, ни одно радостное событие не обходится без него. «Вайнах» – это визитная карточка Чечни. Язык танца, язык музыки не нуждается в переводе. Концертная программа ансамбля дает яркое представление о наших обычаях, характере чеченского народа, особенностях его культуры, истории.
Мы впервые приехали в Тбилиси. Это прекрасный город с замечательными культурными традициями. В вашей стране чудесные творческие, в том числе блестящие хореографические коллективы. Достаточно назвать прославленный ансамбль Сухишвили-Рамишвили. Мы, чеченцы, с глубоким уважением относимся к культуре Грузии и счастливы выступать здесь. Наш концерт в Тбилиси посвящен 200-летию города Грозного – столицы Чеченской Республики. Мы решили посвятить этому событию международный гастрольный тур. Концерты уже прошли в Баку, мы побывали в Санкт-Петербурге, Москве. Заключительный этап этого творческого проекта, который называется «Из Грозного – с любовью», проходит в Тбилиси! «Вайнах» приехал сюда с огромной радостью, ведь мы с вами соседи! Нас объединяют культура, обычаи, традиции. Испокон веков чеченцы проживают на территории вашей страны в мире и согласии с грузинами. У нас здесь много друзей, мы приглашаем их на всевозможные конкурсы, которые у нас проводятся. И мы всегда рады, когда к нам приезжают представители высочайшей культуры из Грузии! У вас есть чему поучиться, что перенять. Мы специально подготовили грузинский танец «Картули», который будет исполнять наша молодежь. Очень старались и надеемся, что наш подарок вам понравится.

– В чем особенность чеченского народного танца?
– У нас своя особая манера, свой характер танца. Это зажигательное, искрометное, эмоционально насыщенное искусство исполнения мужского танца и на этом фоне – лирика, красота, поэзия танца женского. Вот эти два контрастных явления создают целостность художественного впечатления. В чеченском танце к девушке ни в коем случае нельзя притрагиваться. К тому же первыми танец начинают мужчины. Они выполняют несколько танцевальных движений, как бы представляя себя, и только потом имеют право вступить девушки. Первыми заканчивают выступление девушки. Как только это происходит, свой танец имеют право завершить мужчины. Есть специфика, особенности чеченского танца, связанные с географией. Те, кто проживают в равнинной части Чечни, более умеренны, закрыты, сдержанны в эмоциях, в пластике. Говоря языком хореографии, их танец более академичный. А те, кто обитает в горах, темпераментные, взрывные, у них более резкие движения. Все выплескивается!
В Тбилиси мы привезли танцы, которые раскрывают характер чеченского народа, его историю. У нас разнообразная программа, которую мы с огромным удовольствием покажем взыскательному, искушенному грузинскому зрителю, знающему толк в настоящей хореографии. Это поможет нам стать еще ближе, почувствовать единство корней.

– Приносит ли время новые тенденции в хореографию вашего коллектива?
– Перед нами поставлена задача сохранить танцевальный фольклор чеченского народа, его основы, каноны, и мы все делаем для этого. «Вайнах» занимается пропагандой традиционной чеченской культуры. Что входит в понятие «традиционная культура»? Это, прежде всего, народная музыка, песня, танец. И мы являемся хранителями именно традиционной культуры. Конечно, существуют современные веяния, современный подход, стилизация... Есть коллективы, которые имеют свое конкретное направление, в основе которого – фольклор. Они представляют стилизованные вещи. А вот мы пытаемся сохранить золотой фонд нашей хореографии и пропагандировать именно то, что входит в понятие «традиционная культура». Конечно, мы делаем небольшие попытки современной обработки народных мелодий, аранжировки. Хотим осуществить постановку на основе чеченского народного танца, которая будет называться «Зама» – «Время». И наши девушки исполнят народную песню именно в современной обработке, при этом сохраняя каноны чеченской культуры. Возможно, появятся и у нас продвинутые хореографы со свежим, оригинальным мышлением, у которых будет свое представление о фольклоре. Они могут пробовать новое. Это должно быть, это нельзя запрещать! А время все расставит по своим местам. Если это будет востребовано, значит, будет жить и иметь продолжение. При условии, что сделано талантливо, профессионально, с творческими людьми. А фантазия любого режиссера, хореографа безгранична. Однако всякая новая идея должна иметь свой конкретный фундамент и свой адрес. Пока попыток поставить какое-то стилизованное шоу мы не делаем.

– Расскажите, пожалуйста, о себе.
– После окончания колледжа культуры я начал свою творческую деятельность как артист ансамбля. Но по истечении времени понял, что из меня великолепный танцовщик не получится. У меня всегда была тяга к сочинительству, постановкам. Я почувствовал, что это мне ближе, и поступил на балетмейстерский факультет московского ГИТИСа им. А. Луначарского. Я счастливый человек, потому что попал на последний курс Ростислава Владимировича Захарова, основателя этого факультета. Со мной училась девушка из Тбилиси, выступавшая в ансамбле Сухишвили-Рамишвили, – Анна Дементьева. Нам повезло – с нами работали великие педагоги: Тамара Степановна Ткаченко, Герман Николаевич Прибылов и другие. Великолепная плеяда специалистов, воспитанных советской школой и, в свою очередь, воспитавших замечательных балетмейстеров, хореографов, танцовщиков. По окончании института я вернулся в родной ансамбль. Продолжал танцевать, был балетмейстером-постановщиком. По истечении времени меня назначили худруком коллектива. Работаю в «Вайнахе» уже на протяжении 40 лет. Возглавлял его дважды. Первый раз – с 1996 по 2001 гг. Потом меня перевели на должность заместителя министра культуры Чеченской Республики. После чиновничьей карьеры решил снова посвятить себя ансамблю. В 2015 году я вернулся в коллектив в качестве худрука. Так что я прошел все ступени – от танцовщика до худрука. Эта работа – вся моя жизнь. Лучшие мои годы отданы ансамблю, и я ни о чем не жалею, потому что это принесло мне очень много радости. Плоды моего труда видят зрители – они налицо. Мы не раз бывали на гастролях за рубежом. В последний раз посетили Испанию и Португалию. Собираемся в Турцию, Израиль, Италию. У нас очень насыщенный гастрольный график.

– Какие у вас требования к артистам ансамбля?
– Труд артиста – огромный, титанический. Прежде всего требуется профессиональная пригодность. Происходит очень жесткий отбор – у нас высокие требования. Наши артисты должны быть весьма строги к самим себе. Прежде всего, важен внешний вид, хорошая физическая подготовка, индивидуальная работа над собой. Потому что работа танцовщика очень сложна. А зритель видит только результат. Чтобы достичь этого результата, нужно ежедневно работать с десяти утра до шести вечера. Необходимы насыщенные репетиции, огромные физические и эмоциональные нагрузки. У спортсмена, к примеру, только физические нагрузки. А артист балета, исполняя физические движения, должен еще выразить определенные эмоции. В образе – если это сюжетный танец. Мы не можем позволить себе расслабиться. Зритель должен видеть на сцене красоту, и вся наша работа нацелена именно на это.

Впечатления после концерта чеченского ансамбля «Вайнах»:
Генри Швелидзе, доктор химических наук:
– Остро почувствовал близость наших культур – имею в виду рисунок хореографии, темперамент! Получил огромное удовольствие.
Лали Тарашвили, педагог:
– Сильное впечатление от зажигательных танцев! Танцев, несущих заряд восточных эмоций невероятного накала, но... более сдержанного – в отличие от грузинских танцев. Чувствуешь, что страсти подспудно накипают, накипают... но не выражаются так бурно, как в грузинских танцах. У чеченцев все более скрыто. Есть похожесть в танцах кавказских народов, это очевидно для искушенных зрителей, избалованных высшим пилотажем наших хореографических ансамблей... Стилистика общая, эмоция знакома... Чеченцы нам близки по чувствам, по какой-то безудержности и эмоциональной открытости. Это просто восторг! Замечательная хореография, совершенно потрясающие костюмы, красивые лица... Женщины как павы. Выдержанные, с достоинством.
Геларий Бакрадзе, заслуженный инженер Грузии:
– Я исходил Чечню вдоль и поперек пешком... Посмотрите, сколько общего в культурах кавказских народов. Эти культуры нельзя делить.Так же, как нельзя делить Кавказ на Северный и Южный... Культуры никогда между собой не воевали – напротив, они всегда объединяли людей. Общечеловеческие отношения гораздо важнее политики.
Фатима Хангошвили, кавказовед:
– Очень сильно! Я восхищена, хоть бы такие концерты были чаще. Я не смогла даже сдержать слез, когда в одном танце увидела старинную традицию: женщина остановила кровопролитие, встав между двумя мужчинами... Я была на многих фольклорных концертах – «Эрисиони», ансамбля Сухишвили-Рамишвили. Но «Вайнах» потряс меня особенно. Может быть, потому, что свои?.. Хотелось бы услышать чеченских вокалистов. Надеюсь на продолжение.
Ия Хуцишвили, педагог:
– Теплый вечер! Я грузинка, но бабушка моя была чеченка. Я надолго сохраню в сердце эти впечатления. Необходимо сближение, объединение братских кавказских народов. Нужны крепкие связи между ними. Кавказ должен быть единым.


Инна БЕЗИРГАНОВА

Новый год – отличный повод подвеcти итоги и построить новые планы. Грибоедовский театр – не исключение. Уходящий 2017 запомнится, в первую очередь, рекордным количеством гастролей. Их было 22!

Расскажем по порядку.
Весной грибоедовцы впервые выступили в белорусском Могилеве. Спектакль «Холстомер. История лошади» показали на XII Международном молодежном театральном форуме «М.АРТ. Контакт». Свою визитную карточку – спектакль «Холстомер. История лошади» по одноименной повести Л. Толстого грибоедовцы представили также в грузинском Ахалцихе, на сцене Месхетинского государственного театра.
Трагическая исповедь, поставленная в 2012 году худруком Грибоедовского театра Автандилом Варсимашвили, завоевала сердца зрителей во многих странах. За время своего существования спектакль гастролировал 44 раза. Чем не рекорд!
Отдельного рассказа заслуживают «Большие гастроли». Это замечательный, а главное, очень нужный проект, осуществляемый Центром поддержки гастрольной деятельности при Министерстве культуры РФ. В 2017 году грибоедовцы покорили Урал. С 13 по 26 декабря «Холстомера» посмотрело более 6 тысяч зрителей в Екатеринбурге, Кургане, Челябинске и Магнитогорске.
А самим грибоедовцам среди прочих незабываемых впечатлений (посещение Дома-музея декабристов – филиала Курганского областного краеведческого музея или Челябинского краеведческого музея, где они любовались знаменитым метеоритом), выпала большая удача побывать на Магнитогорском металлургическом комбинате. Этот промышленный гигант в числе 20-ти мировых производителей стали и занимает первое место среди предприятий черной металлургии России. В этом году Магнитогорский металлургический комбинат отмечает свое 85-летие! Феномен Магнитки в людях с несгибаемым характером, в умении побороть обстоятельства, сделать подчас невозможное. Яркое тому подтверждение – Великая Отечественная война. Крупнейшее металлургическое предприятие Советского Союза стало настоящим броневым щитом Родины. Всего через месяц после начала войны, в июле 1941 года, на третьей мартеновской печи ММК была получена первая броневая сталь. Каждый третий снаряд и броня каждого второго танка в годы войны были сделаны из магнитогорской стали! Масштабы предприятия поражают – комбинат расположился на территории в 127 кв.км., а протяженность внутренней железной дороги составляет 800 км. На комбинате работает около 20 тысяч человек.
Примечательно, что «Большие гастроли» – уже сложившаяся традиция. В 2015 году турне со спектаклем «Холстомер. История лошади» охватило сразу пять сибирских городов – Томск, Кемерово, Барнаул, Новосибирск и Омск. Ни 30-градусные морозы, ни бесконечные переезды не помешали грибоедовцам влюбиться в этот необъятный и величественный край. В 2016 году двухнедельное турне «Больших гастролей» прошло по самому сердцу России. В гастрольном графике оказались Ярославль, Калуга, Тула, Курск и Воронеж. И везде – полные залы, восторженные зрители, положительные отклики прессы. Но, пожалуй, самое главное, чему служит проект – грибоедовцы знакомятся с настоящей российской глубинкой, с ее красотой, добротой и теплотой. Так рушатся стереотипы и строятся истинные мосты дружбы.
Еще один значительный спектакль театра – «Ревизор» в 2017 году посмотрели в Полтаве, Чернигове, Харькове, Николаеве, Херсоне и Киеве.
Это трехчасовое полотно, замысел которого режиссер-постановщик Автандил Варсимашвили вынашивал едва ли не со студенческих лет, получилось у грибоедовцев неоднозначным, острым. Несмотря на скупые краски, минималистичное решение и общую аскетичность оформления, спектакль получился многоплановым, подчас скандальным.
Украинское турне прошло в три этапа. В апреле грибоедовцы отправились на Международный театральный фестиваль «В гостях у Гоголя» в Полтаву, а также сыграли «Ревизора» в Черниговском академическом театре им. Т. нми Шевченка и Харьковском академическом театре музыкальной комедии.
В конце мая, когда город Херсон превращается в одну сплошную театральную площадку, что означает начало очередного Международного театрального фестиваля «Мельпомена Таврии», это непременно означает и то, что в нем примет участие Тбилисский театр имени Грибоедова. В этом году грибоедовцы играли 26 мая, в День независимости Грузии. По этому случаю, фестивальный спектакль начался с исполнения грузинского национального гимна и овации зрителей. А днем раньше «Ревизора» показали в Николаеве.
Завершилось украинское турне уже поздней осенью. В конце ноября грибоедовцы вернулись в полюбившуюся Полтаву, но уже с «Холстомером». А затем отправились в Киев, где на главной сцене Украины, в Национальном академическом театре Ивана Франко сыграли и «Холстомера», и «Ревизора».
Столь масштабные украинские гастроли были бы невозможны без финансовой поддержки  большого друга Грибоедовского театра, мецената Вадима Новинского. За что театр снова и снова выражает ему огромную благодарность.
Еще одна безусловная победа – моноспектакль «Я – Николай Гумилев!» молодого актера Иванэ Курасбедиани в постановке режиссера Левона Узуняна.
Это одна из самых сложных и пронзительных постановок Грибоедовского театра за последнее время. Это история поэта, офицера, дуэлянта, путешественника и последнего рыцаря Серебряного века, рассказанная Неизвестным. Кто он, зрители узнают лишь в финале, совершенно неожиданном и горьком.
Весной спектакль отправился на свои первые гастроли в Ереван, где на Международном театральном фестивале монопьес «Арммоно» его ждал оглушительный успех. А уже в октябре «Гумилев» попал в программу престижного Московского Международного театрального фестиваля SOLO.
Вот оценка спектакля «Я – Николай Гумилев!» от известного театрала Александры Авдеевой:
«Диалог друзей, диалог палача и жертвы. Но палачи уходят в забвение, а великие поэты остаются в нашей памяти. Об этом спектакль, это играл молодой грузинский артист Иванэ Курасбедиани. ...Я не могу не отметить блестящую, чистую, внятную, четкую русскую сценическую речь в исполнении моего ровесника (чуть за 30)! Такой речи я от многих московских молодых артистов давно не слышала. ...Режиссер Левон Узунян потряс меня своим почти священным отношением к фигуре Артиста! Уважение, любовь, внимание к любой идее Иванэ со стороны Левона просто восхитили. Браво, Тбилиси! Браво, грибоедовцы! Спасибо!»
Неудивительно, что за приглашением спектакля уже выстраивается очередь из театральных фестивалей.
Был в гастрольном году и по-настоящему символичный случай.
Моноспектаклем Ирины Мегвинетухуцеси «Ангелова кукла» открылся V Международный фестиваль театров малых форм «Театроник». Спектакль прошел при полном аншлаге на сцене Харьковского Дома актера им. Леся Сердюка. В своем слове после окончания спектакля Ирина Мегвинетухуцеси подчеркнула, как важно для нее было выступить именно с этим спектаклем в своем родном Харькове, на сцене, которая носит имя ее Мастера.
Спектакль «Ангелова кукла» поставлен по рассказам выдающегося сценографа и писателя Эдуарда Кочергина режиссером Дмитрием Егоровым, и уже несколько лет не игрался на Грибоедовской сцене. Именно поэтому так радостно его новое рождение!
Еще один спектакль, который увидели за пределами родной грибоедовской сцены – «Ледяные картины». Это ко-продукция с финской театральной компанией Sadsongscomplex.fi. Поставил спектакль известный финский режиссер Яри Юутинен, а сыграли в нем студенты целевой группы Грузинского государственного университета театра им.Шота Руставели.
На этот раз самые юные грибоедовцы отправились на гастроли в Санкт-Петербург. Они приняли участие в образовательной программе Международного театра-фестиваля «Балтийский дом». Вместе со сверстниками из Казахстана, Узбекистана и Молдовы студенты приняли участие в постановке спектакля «Мистерия-буфф» по пьесе В. Маяковского. А также представили спектакль «Ледяные картины/Frozen Images» на Международном театральном фестивале «Встречи в России».
Ежегодно, в Международный день защиты детей – 1 июня, Грибоедовский театр, совместно с МКПС «Русский клуб» устраивает акцию для детей в регионах Грузии. В 2017 выбор пал на спектакль «Приключения Карлсона», который сыграли в Потийском государственном драматическим театре им. В. Гуния и который  посмотрело более тысячи детей из Поти и окрестных районов Самегрело.
Дважды побывал на гастролях и премьерный спектакль прошлого сезона. «А.Л.Ж.И.Р.» (Акмолинский лагерь жен изменников родины) – это документальная драма, в основе которой лежат  неопровержимые факты: протоколы, письма, фотографии, воспоминания очевидцев. Спектакль рассказывает об узницах АЛЖИРА из Грузии, их жизни и судьбе. Среди репрессированных женщин – жена писателя Бориса Пильняка Кира Андроникашвили, жена дирижера Евгения Микеладзе Кетеван Орахелашвили, мать писателя Булата Окуджава Ашхен Налбандян, мать кинорежиссера Льва Кулиджанова Екатерина Кулиджанова, мать писателя Нодара Думбадзе Александра Думбадзе-Бахтадзе и его тетя Тамара Думбадзе…
172-ой сезон открылся в сентябре гастролями спектакля «А.Л.Ж.И.Р.» в города Батуми и Чиатуру. Ведь он посвящается памяти узниц-женщин из Грузии, поэтому театру Грибоедова важно, чтобы спектакль посмотрели по всей стране.
В октябре «А.Л.Ж.И.Р.» поехал на свои первые международные гастроли. И сразу – на фестиваль класса А. Грибоедовский стал первым русским театром зарубежья, который был приглашен на фестиваль «Балтийский дом» за всю его 26-летнюю историю. В этом году темой «Балтдома» стала «Имитация жизни». В Санкт-Петербурге показали свои постановки звезды театра Эймунтас Някрошюс, Люк Персеваль, Кирилл Серебряников, Мариус Ивашкавичюс, Корнель Мандруццо и др. Но приятнее всего, что именно «А.Л.Ж.И.Р.» получил Приз зрительских симпатий на XXVII фестивале «Балтийский дом»!
По случаю первого участия Грибоедовского театра в Санкт-Петербурге состоялись «Дни Грузии». В фойе театра-фестиваля «Балтийский дом», прошла выставка фотохудожника Гоги Чанадири «Грузия сверху». Это достопримечательности и красоты Грузии, сфотографированные с вертолета. Гога Чанадири с 2002 по 2017 годы налетал 274 часа в родном небе, запечатлев храмы, крепости, озера, море, реки, города. Генеральный директор Грибоедовского театра и президент РК Николай Свентицкий презентовал Международный культурно-просветительский Союз «Русский клуб», рассказал о проектах за прошедшие годы. Завершились «Дни Грузии» выступлением популярных грузинских исполнителей Нино Дзоценидзе и Георгия Надибаидзе.
Гастроли для любого театра – как воздух. В 2017 у грибоедовцев их было с избытком, наверняка больше, чем у любого другого театра в Грузии. И вероятно, не только в Грузии. Ни на минуту не перестают думать о настоящем и будущем театра его рулевые – директор Николай Свентицкий и худрук Автандил Варсимашвили.
Непросто нести имя старейшего профессионального театра на Кавказе и старейшего русского театра за пределами России. Но у грибоедовцев получается! Так пожелаем родному театру много новых гастролей! Тем более что план на 2018 уже сверстан.


Нино ДЖАВАХЕЛИ

С 1 по 10 октября 2017 года в Москве прошел юбилейный Х Международный театральный фестиваль моноспектаклей Solo. В программе фестиваля, организаторами которого традиционно выступают Театральный центр «На Страстном» и Союз театральных деятелей России, было представлено 18 прошедших строгий отбор спектаклей из Великобритании, Германии, Греции, Грузии, Италии, Польши, России, Франции.
Впервые Тбилисский государственный академический русский драматический театр им. Грибоедова принял участие в Solo восемь лет назад. Тогда, в 2009 году, Валерий Харютченко с большим успехом представил на сцене Центра «На Страстном» свой моноспектакль «Мне скучно, бес... Чур-чур меня!» по мотивам произведений А. С. Пушкина.
И вот – «второе пришествие» Грибоедовского театра на один из самых авторитетных фестивалей моноспекталей в мире. На этот раз – с поэтической фантазией «Я – Николай Гумилев!». Режиссер-постановщик, автор сценической версии и музыкального оформления – Левон Узунян. В заглавной роли – Иванэ Курасбедиани.
Грибоедовцы, что уж тут скрывать, провожали коллег с волнением. Да и сами гастролеры нервничали. Как выяснилось, волнения были напрасны.
Сказать, что спектакль прошел удачно, в данном случае – не сказать ничего. Это был триумф. Сразу после показа посыпались, как из рога изобилия, восторженные отклики московских зрителей.
Приведем хотя бы два отзыва из многих. Судите сами.
«Вчера мне повезло побывать на прогоне спектакля Тбилисского русского театра им. А.С. Грибоедова «Я – Николай Гумилев». Постановка Левона Узуняна не совсем обычна. Здесь нет сплошной поэзии. Действие построено на невидимом диалоге вымышленного персонажа – Котэ Каландадзе – с поэтом. Вымышленный он хотя бы потому, что вместо самого Николая Степановича зритель видит его последнее пристанище – тюремную камеру. Этот невидимый диалог проводит нас через всю жизнь Гумилева – и с помощью документов, и с помощью стихов Гумилева. Почему Каландадзе? Три года Николай Гумилев жил в Тифлисе и учился в местной школе. И у него, конечно, мог быть одноклассник, не правда ли? Фамилия вымышленного одноклассника тоже не случайна. Те, кто хорошо знает Москву, и не менее хорошо помнит историю, знает, что в Москве, на Лесной улице, существовала подпольная типография РСДРП Мириана Каландадзе в лавке под вывеской «Оптовая торговля кавказскими фруктами Каландадзе»... Диалог друзей, диалог палача и жертвы. Но палачи уходят в забвение, а великие поэты остаются в нашей памяти. Об этом спектакль, об этом играл молодой грузинский артист Иванэ Курасбедиани – яркий, в меру нужного эмоциональный, глубоко чувствующий поэтический слог артист! Но мои дифирамбы в адрес Иванэ на этом не закончатся, ибо я не могу не отметить блестящую, чистую, внятную, четкую русскую сценическую речь в исполнении моего ровесника (чуть за 30)! Такой речи я от многих московских молодых артистов давно не слышала... Не могу не сказать двух слов о режиссере. Поскольку я была на прогоне, а не на самом спектакле, то мне немножко была доступна «кухня». Левон Узунян потряс меня своим почти священным отношением к фигуре Артиста! Уважение, любовь, внимание к любой идее Иванэ со стороны Левона просто восхитили («Я тебе покажу, но так хорошо, как ты, Ванечка, я не сделаю»)! Это вам не крики Гончарова. Присутствовало настоящее сотворчество, ставшее залогом успеха спектакля. Говорят, вечером в Палатах стояли в дверях, чтобы приобщиться к прекрасному! Браво, Тбилиси! Браво, грибоедовцы! Спасибо!» (Александра Авдеева).
«Волновалась ли я, идя в старинный зал Боярских палат, на спектакль, на который я мечтала попасть в Тбилиси, но который, словно исполнение заветной мечты, приехал в Москву? Да, я волновалась. Тем более, что имела счастье познакомиться с предыдущей работой Левона Узуняна – спектаклем «Мне Тифлис горбатый снится...». Моноспектакли в камерных залах – это особая атмосфера полного погружения в пространство спектакля, и тем ярче триумф или громче поражение. В случае со спектаклем «Я – Николай Гумилев!» триумф оказался настолько ошеломляющим, что приходить в себя я начала лишь спустя полчаса после того, как смолкли последние аплодисменты и крики «браво!». Благодаря бесспорному яркому таланту и интуиции обоих – Левона Узуняна и Иванэ Курасбедиани, удалось найти идеальный вариант подачи материала, при котором все происходящее на сцене воспринималось не как «поэтическая фантазия», а как реально существовавшая действительность. Мало того, все время казалось, что и сам Гумилев каким-то образом вот-вот обозначит свое присутствие на сцене. И он, конечно, присутствовал! Особенно в стихах, которые блестяще и с упоением читал Иванэ Курасбедиани. Читал без тени грузинского акцента, читал с таким блеском в глазах, что я почти не сомневалась, что сам Гумилев читал эти строки вместе с ним! Во время «Трамвая» мороз бежал по коже и кружилась голова, хотелось вскочить и выкрикивать, выкрикивать эти слова вместе с ним! Весь зрительный зал в абсолютной тишине в каком-то едином порыве двигался вслед за героем, чтобы увидеть, куда он упал, или рассмотреть, как он моет руки, берет чайник и пр. Зал был загипнотизирован Иванэ Курасбедиани, словно змея факиром, с первой же секунды его появления на сцене... Браво! Этот спектакль из тех, которые можно смотреть раз десять. Правда. В нем ничего лишнего, ничего нарочитого. Сжато, лаконично, мощно и очень, очень глубоко!» (Ольга Сорокина).
Конечно, мы не могли не задать несколько вопросов автору спектакля – Левону Узуняну.
– Нас ждали – это самое главное. Даже кураторы фестиваля говорили – давно к нам не приезжал театр из Тбилиси. И с самого начала отношение к нам было доброжелательное и с чувством «наконец-то!»... Прежде всего надо отдать должное Ване Курасбедиани – он провел этот спектакль блестяще, просто блестяще!

– Зал в Боярских палатах сыграл на руку спектаклю?
– Абсолютно. Это нестандартный зал, андерграунд, подвал. И все сработало. Даже световые прожектора, часть которых располагалась на сцене, не мешали, а помогали. Сама сценическая площадка – узкая, и начало спектакля пришлось слегка трансформировать. Мы вывели Ваню из боковой ниши, и это тоже сработало на пользу. Я посоветовал Ване: «Не выходи сразу. Стой и думай – стоит тебе начинать или нет. Держи паузу». То есть это было сыграно Ваней дополнительно. Понимаете, все зрители ждали – сейчас выйдет грузин и заявит, что он Гумилев. А тут артист стоит, стоит, молчит... Потом медленно пошел... Ваня с самого начала взял зал и держал его до конца. Публика боялась дышать – это я совершенно серьезно вам говорю. Не говоря уже о каких-то покашливаниях. Стояла оглушительная тишина. Зрители были в оцепенении, могу сказать это с гордостью. Час пролетел как одно мгновение. И когда закончился спектакль, аплодисментов не было. А когда снова зажегся свет и появился Ваня, зал взорвался! Конечно, в этом успехе велика заслуга самого Николая Гумилева – ведь ждали не только нас, но и Гумилева. И Николай Степанович помогал нам – сработала его личность, его харизма. И не дала нам возможности отступать. Кроме того, невероятно прозвучали стихи. Сами зрители потом говорили нам об этом эффекте: смотришь, думаешь, понимаешь, что это не Гумилев, но как только Ваня начинал читать стихи, происходила моментальная трансформация, и тут же менялось восприятие – да нет же, это Гумилев, сам Гумилев! Более того, начинаешь ощущать, что и ты сам – тоже Гумилев.

– Был аншлаг, не так ли?
– В этот день в Москве шел проливной дождь, но в зал набилось в два раза больше людей, чем он мог вместить. Зрители шли и шли...

– Фестиваль Solo знаменит тем, что там после показа зрители в формате открытого микрофона обсуждают спектакль с его создателями. Как прошло обсуждение у вас?
– Как я понял, у театроведов, которые пришли на спектакль «Я – Николай Гумилев!», были заранее заготовлены вопросы. Нас собирались загнать в угол, потому что предполагали, что выйдет на сцену актер, скажет «я – Николай Гумилев», и тут они достанут свои вопросы, и начнется охота. Но не тут-то было. Такого хода, который использован у нас в спектакле, они не ожидали. И смотрели, что называется, с нуля, с чистого листа. Как мне сказали редакторы фестиваля, такое на Solo бывает крайне редко – чтобы на обсуждении не было задано ни одного скользкого или каверзного вопроса. Мы слушали только восхищенные, восторженные отзывы. Кстати, прозвучали упреки в адрес администрации фестиваля: почему спектакль показали всего один раз и почему его не поставили в конце – таким спектаклем надо завершать фестиваль!

– Каково создателю спектакля ощущать себя триумфатором?
– Я даже боялся зафиксировать это состояние. Знаете, что самое интересное в этом? Понимание того, что планка поднята. И поднята очень высоко. Такой успех – очень большая ответственность. Хочется двигаться дальше, делать следующий шаг, не бояться эксперимента. Но возможности потерпеть поражение уже нет. Мы не имеем права сделать назад даже один шажок. Идти надо только вперед.

– Как вам кажется, каково реальное значение театральных фестивалей?
– Оно очень велико. Прежде всего, потому, что это оценка. Одно дело, когда играешь дома, где и стены помогают – здесь все свои, относятся достаточно терпимо и снисходительно. А когда играешь за рубежом, на постороннюю публику, тогда и проявляется, что ты действительно сделал, чего достоин. Тем более, что тебе дается одна попытка – пан или пропал. Не имеет значения, кто сидит в зале – журналисты, театроведы или обычная публика. Ответственность все равно огромна.

– Если бы вас перед отъездом в Москву попросили представить себе идеальный показ вашего спектакля – вы бы представили себе его именно таким?
– Спектакль прошел гораздо лучше, чем я мог вообразить. Я не ожидал такого, честно говоря. Знаете, я думал, что Москва стала жестче, холоднее, а она, оказывается, ждет большого искусства. Я не говорю, что мы его дали, но какую-то дверцу, за которой – Николай Гумилев, все-таки открыли.


Нина ШАДУРИ

Тбилисцам представилась уникальная возможность побывать в Ирландии. Точнее – на одном из трех островов, расположенных  у западного ее побережья, – Инишмаане. И это благодаря одному из лучших театров России – Пермскому мистическому театру «У Моста». Он был создан режиссером Сергеем Федотовым около тридцати лет назад и на будущий год отмечает юбилей. Пермяки – кстати, обладатели российской театральной  премии «Золотая маска» – ведут очень активную  гастрольную деятельность, так что слава о театре «У Моста» давно перешагнула границы Отечества. И вот дошла до Грузии...
На экспериментальной сцене театра имени Шота Руставели «У Моста» показал сразу два спектакля – одну из наиболее известных своих постановок «Калека из Инишмаана» М. МакДонаха и «Хануму» К. Цагарели.
До того, как посмотреть знаменитый спектакль по пьесе Мартина МакДонаха, грузинские театралы были уже наслышаны о худруке «У Моста» Сергее Федотове, создавшем авторский театр психологического гротеска. Но одно дело – прочитать об этом и совсем другое – увидеть воочию.
Сначала создается впечатление, что ты смотришь добротный психологический спектакль с длинными диалогами и неспешным темпоритмом. Но по мере развития действия на это ощущение наслаивается другое: все происходящее на сцене – реально и в то же время – абсурдно-сюрреалистично. На этом ирландском острове Инишмаан живут странные люди – грубые, неотесанные, с суровым нравом, в чем-то даже жестокие, хотя при этом по-своему невероятно притягательные!
Инишмаан – это словно задворки Вселенной. Вроде гоголевского города N, от которого «хоть три года скачи, никуда не доскачешь». Материальный мир вокруг героев спектакля вполне соответствует атмосфере, среде их обитания – заскорузлой, мрачной, не оставляющей никаких иллюзий. Из этого убогого мира однажды пытается убежать лучший из жителей острова,  калека Билли – убежать в страну Грез, Голливуд... но вскоре возвращается на круги своя. На родной Инишмаан, где, по крайней мере, его нежно любят чудаковатые тетушки, а рыжая бестия Хелен, скорая на расправу, – в высшей степени дикое существо!  – готова даже пройтись с ним под ручку на улице. В итоге несчастный Билли (он узнает правду о своих родителях, которые хотели избавиться от него в детстве – попросту убить!), пытавшийся свести счеты с жизнью, отказывается от своего намерения. В спектакле (и пьесе) остается много неясного: действительно ли Билли болен туберкулезом и дни его сочтены? И почему в конце концов он вернулся на Инишмаан, если у него в Голливуде, вроде бы, начала складываться какая-то актерская карьера? Или это тоже иллюзия, бред тяжелобольного? В этих противоречиях и недоговоренностях – тоже некая мистичность драматургии МакДонаха.

– Да, это мистическая история! – подтверждает Сергей Федотов.  – Вот уже 29 лет мы выпускаем мистические спектакли. Поставили всего Гоголя, на нашей сцене идет четыре спектакля по Булгакову –  а «Мастера и Маргариту» я ставил не только в России, но и за рубежом: в Польше, Чехии. Наши авторы – это Шекспир, Достоевский...  
– МакДонах...
– Что касается МакДонаха, то это тоже мистический автор, но у него совсем особая мистика. Когда в 1988 году создавался наш театр, я решил, что буду ставить только классику. Однако постепенно  пришел к выводу, что в репертуаре должна быть и современная драматургия, художники того же уровня, что и Шекспир, Достоевский, Гоголь. Мы искали своих авторов, и вот тринадцать лет назад в Чехии я попал на спектакль «Сиротливый Запад» по пьесе МакДонаха и понял: вот он, гений, современный классик! Это была театральная сенсация. МакДонах – единственный современный драматург со времен Шекспира, четыре пьесы которого шли одновременно на сцене Шекспировского театра. Я понял, что структура, природа его драматургии совершенно оригинальна, уникальна, ничем не напоминает то, что мне было знакомо до сих пор.
Я придумал театр, который объединяет два направления – репертуарный театр и театр-лабораторию. Как репертуарный театр мы играем по 60 спектаклей в месяц. Объездили более 155 фестивалей, побывали на более чем 200 гастролях, 5 евротурне. Наша творческая жизнь очень насыщенная: каждый год мы выпускаем по 5-6 премьер. Важнейшее направление – лаборатория. Театр все время разрабатывает новую актерскую технику. У нас проходят тренинги по речи, пластике, сцендвижению, мастерству актера, вокалу... Я развиваю актерскую технику, основываясь на системах Михаила Чехова и Ежи Гротовского. Пытаюсь объединить эти два направления, и стиль спектаклей, которые мы привезли в Тбилиси, – квинтэссенция нашего творческого метода. Мы постоянно исследуем различные театральные стили и школы. Если берем определенного автора, то досконально изучаем его и ставим сразу несколько спектаклей по его произведениям. Так что МакДонаха – как и Гоголя – мы поставили практически всего! Театр обычно полностью погружается, вливается в автора, поэтому наши спектакли такие разные. Это погружение в драматурга настолько глубокое, что мы, по сути, превращаемся в него, сродняемся с ним. Как это происходит на нашем спектакле «На дне» Горького, объездившем множество фестивалей, ставшем обладателем Гран-при международного театрального фестиваля «Золотой витязь». Что касается МакДонаха, то режиссеры обычно не могут уловить его уникальный сплав – синтез гротескового театра, очень ярких характеров с абсурдизмом, парадоксом, с каким-то перехлестом чуть ли не в карикатуру. Драматург в эти гротесковые персонажи вложил невероятную жизнь. Его пьесы требуют очень мощной материальной среды. И если я ставлю спектакль, то обязательно создаю такую среду. Ту, что я видел на Инишмаане, трижды побывав в Ирландии. В спектакле  есть много вещей, которые просто уникальны, раритетны, и это позволяет актерам попасть в какое-то новое измерение именно МакДонаха. Через космос, подсознание. Российская критика пишет, что мы не только первооткрыватели этого автора, но единственный театр в нашей стране, который сумел поставить МакДонаха адекватно его стилю, то есть открыть его секрет, стилистику.  В 2016 году мы провели первый международный театральный фестиваль имени МакДонаха. Все театры, которые приняли в нем участие, отмечали: мы и за рубежом не знаем театра, который так открыл бы драматурга. Даже ирландцы, показавшие у нас своего «Калеку из Инишмаана», сказали нам: «Мы не сможем так сыграть. Вы чувствуете МакДонаха лучше ирландцев. Мы боимся играть после вас!» Потому что не просто ухватить его гротесковый стиль, к тому же у этого автора есть какая-то инфернальность, и отыскать вход в потусторонний мир МакДонаха очень трудно. Драматург рассказывает в «Калеке» о том, как на остров приезжает американская съемочная группа, и это правдивая, настоящая история. Но он так организовывает структуру своей пьесы, что ты попадаешь в ирреальное пространство. Как будто на машине времени перелетаешь в другой мир.
В «Калеке» МакДонах сделал еще очень тонкую пародию на Голливуд. Его герой все стремится в эту страну Грез... И драматург саму пьесу построил как голливудский фильм. Поэтому невероятно интересно погружаться в МакДонаха. Его пьесы – их сейчас восемь – очень разные. Самое главное, что не получается ухватить театрам, это юмор драматурга. А у него совершенно поразительный, парадоксальный юмор! На сцене происходят ужасные вещи, а зритель смеется и при этом понимает, что нельзя смеяться... стыдно. Но все равно смеется. Потому что не смеяться невозможно! Когда вышла пьеса МакДонаха «Однорукий из Спокана», мы получили право ее первой постановки... Полгода назад выпустили спектакль «Палачи». Полтора года назад они были сыграны в Лондоне, и больше во всем мире это никто не поставил. Потому что не знают, как ставить, как справиться с этим материалом.  Когда выходит очередная пьеса МакДонаха, пресса, как правило, пишет: «Нет, это не МакДонах! Он совсем на себя не похож, мы разочарованы!». А спустя время: «А-а-а! МакДонах еще и такой, оказывается!» Он все время удивляет, шокирует... невероятной человечностью, добротой. Недавно пришел отзыв от зрителя, написавшего примерно следующее: «Странно – сначала смотришь и не понимаешь: люди в спектакле неприятные, необаятельные, грубые. Но постепенно происходит чудо, и ты понимаешь, что любишь их всех. В уродливых персонажах МакДонаха ты вдруг видишь... Бога. В какой-то момент у калеки Билли лицо святого!»
Я очень рад, что нам удалось открыть для России МакДонаха, что мы потратили на это очень много времени. Выпустили переведенную на русский язык книгу Патрика Лонергана «Театр и фильмы Мартина МакДонаха»: мы получили право на это издание в Лондоне. Такого драматурга  больше нет! Многие сравнивают его с Квентином Тарантино. Хотя на самом деле МакДонах его антипод. Из убийства, насилия Тарантино делает фокус, трюк. У МакДонаха ситуации тоже очень жесткие и кровавые, но, в отличие от Тарантино, его пьесы о жизни, людях. Ирландец своих персонажей любит. Поэтому и зрители влюбляются в его героев и сопереживают им. А вот у Тарантино мы влюбляемся в Уму Турман. Не в ее персонажа, а в саму замечательную актрису... Словом, появился такой драматруг МакДонах, и сегодня наша миссия – проводить фестивали его имени.  Мы отсматриваем все заявки и отбираем самое лучшее, что поставлено по пьесам драматурга. Это конкурсный фестиваль – мы вручаем Гран-при за лучший спектакль, отмечаем  лучшую женскую и мужскую роли. Как только мы начали ставить МакДонаха, стали происходить вещи, которые не укладываются в голове. Всегда, когда мы его играем, в любом городе мира идет моросящий ирландский дождь. Приезжаем однажды в летнюю Прагу, где температура 40, и вдруг... начинается дождь, становится прохладно... Первая фраза у МакДонаха  в пьесе «Красавица из Линэна»: «Ну что, Морин, дождик?» – «Само собой!» В пьесе «Череп из Коннемара» герои тоже заводят разговор о дожде уже в первой сцене: «Дожди, дожди, дожди, дожди, дожди – и больше ничего. А теперь и холод. И дни становятся короче. Через пару недель листья пожелтеют, вот и лето закончилось». МакДонах как личность космическая словно притягивает дождь...

– Однажды вам даже удалось встретиться с МакДонахом и пообщаться с ним. Расскажите, пожалуйста, как это было?
–  Я поехал к Патрику Лонергану в Ирландию обсуждать макет будушей книги о драматурге, пошел на спектакль в небольшом городке, а после решил прогуляться по улице. И вдруг из паба вышел сам МакДонах! Я говорю ему: «Привет, я Сергей Федотов!» Поразительно, что за месяц до фестиваля имени этого драматурга я всего на два дня полетел в Ирландию и именно в том месте, в ту секунду, когда я проходил, МакДонах неожиданно вышел из бара! К тому же он прилетел в Ирландию только на один день: там он вообще бывает очень редко, постоянно живет в Лондоне, а в Голливуде снимает уже четвертый фильм. Сами ирландцы не видели своего знаменитого соотечественника ни разу в жизни. Слава богу, у меня оказался фотоаппарат – тоже совершенно случайно... МакДонах – уникальный человек. Даже внешне: красивый блондин с голубыми глазами. Он не пьет спиртное – только Лайт-Колу. МакДонах очень скромный, открытый, человечный, большой-большой ребенок. Я понял в те минуты, что правильно ставлю его пьесы. Его герои очень наивные. Когда другие ставят МакДонаха, они выпячивают грубость, жестокость. И это отвращает... Мне удалось привести на свою постановку людей, которые не принимали МакДонаха. И потом, посмотрев спектакль, они говорили: так вот какой этот МакДонах! И плакали, переживая настоящий катарсис.

– В Тбилиси вы привезли веселую «Хануму»  – совершенно другой материал, стилистика, автор, нисколько не похожий на Гоголя, Булгакова, того же МакДонаха...
– Мы поставили «Хануму» несколько лет назад, и у меня была мечта приехать в Тбилиси, пообщаться с грузинами. И вот случилось чудо – мы поняли, что Грузию тоже услышали – как и Ирландию. Наш метод – внедряться, вживаться в драматурга – сработал и здесь. Мы стали грузинами, почувствовали эту невероятную нацию, этих гордых, свободолюбивых, сильных людей с широкой душой.

– Сергей Павлович, вы активно выступаете против постмодернизма в театре, утверждаете, что классику нужно ставить как классику. Поговорим об этом.
– За 30 лет работы в театре «У Моста» я успел поставить пятнадцать спектаклей в Чехии, десять в Польше. Работаю в России и за рубежом параллельно. В Чехии в 2014 году я поставил булгаковское «Собачье сердце», за что был признан лучшим режиссером Чехии и стал первым иностранцем в истории Национальной премии, удостоенным этой высокой награды. И уже там, в Чехии, я отметил энергичное движение современного театра к постмодернизму, к осовремениванию классики, переносу классических произведений в другое время. За рубежом постмодернизмом давно стали увлекаться. На мой взгляд, эта тенденция очень вредная, гнилая. Но это происходит! Почему? Потому что не умеют работать с актерами, создавать атмосферу спектакля. Не умеют работать с автором. Режиссеры ставят самих себя – самоутверждаются, показывают свое умение, мастерство. И в России сейчас тоже настоящая катастрофа, потому что критика о таких постановках пишет восторженно: это потрясающая режиссура, которая переворачивает классику, внедряет новых персонажей, использует современную музыку, современные костюмы...

– А как вы воспринимаете, к примеру, спектакли Роберта Стуруа? Они же тоже переворачивают классику.
– Я видел многие спектакли Стуруа, поставленные на сцене театра Руставели – «Кавказский меловой круг», «Король Лир», «Ричард III». Стуруа не нарушает структуру автора. Он в эту структуру – в шекспировские страсти, шекспировские отношения – добавляет свои стилизованные костюмы. Весь ужас в том, что современные режиссеры играют классику с сотовыми телефонами, компьютерами, в джинсах. У Стуруа все-таки по-другому – он не переносит действие в сегодняшнее бытовое время, сохраняет поэтическую стихию. Где-то он, может быть, и передвигает время, но все равно не нарушает структуру автора. Он не вводит в спектакли новых персонажей  –  людей нетрадиционной ориентации, откровенные сексуальные сцены, не добавляет мат... И потом, Стуруа, ставя Шекспира, равновелик Шекспиру. Он не отрезает ему ноги и руки.  Другое дело, что многие режиссеры ставят «под Стуруа», не понимая, что он-то проживает с Шекспиром его историю, его стихию, будучи конгениален драматургу. А вот они воспринимают только внешние атрибуты и ставят, каким им кажется, «как Стуруа». Но они ошибаются, они мелки!  Такие режиссеры не понимают, что надо дорасти до автора, попасть в его энергетику, в уровень страстей именно шекспировских героев.
В Москве работает режиссер Константин Богомолов – в своих спектаклях он теряет чувства героев, уровень конфликтов обытовляется. В его спектакле по мотивам романа Достоевского «Идиот» князь Мышкин  – это князь Тьмышкин. Аглая пишет письмо кровью... Богомолов старается шокировать зрителя, но это тупиковый путь. Поэтому я категорически против постмодернизма и тридцать лет ставлю классику как классику. Критика пишет, что я, не теряя автора, добавляю в него свою мистику, свою метафизику, свой взгляд на те или иные явления. Что мои спектакли  яркие, необычные. Но главное – я всегда иду от автора.

– Старт Сергея Федотова как режиссера произошел три десятилетия назад. Вам пришлось испытать «темный ужас начинателя игры», если цитировать Николая Гумилева?
– Конечно, было страшно. Когда я учился в Пермском театральном институте на режиссерском факультете, то уже знал, что хочу делать свой театр. И знал, каким он будет. Я уже тогда очень любил Булгакова и в институте поставил сцену с участием Понтия Пилата и Га-Ноцри. А также целиком «Незнакомку» Блока. Я хотел уже тогда создать театр невербальный, атмосферный, театр магии, театр фантастический, но основанный на игре актеров, на психологическом театре. Я был на репетициях десяти спектаклей Анатолия Эфроса, и для меня эта школа очень важна. От психологической правды живых артистов нужно идти, от проживания, от вибрации, от поглощения историей артистов, которые начинают жить жизнью своих персонажей и уже не похожи на  самих себя. Поэтому я решил, что хочу создать театр, который будет единственным в мире, не похожим на другие. Первый мой опыт связан с работой в маленьком театре недалеко от Перми, куда попал по распределению. Там я сделал девять спектаклей,  и это был первый мой театр, созданный с нуля. Потом я поставил перед собой цель пойти в армию. Служил далеко-далеко, в Хабаровске, на границе с Китаем. В течение полутора лет я делал там свой второй –  солдатский театр и поставил на его сцене восемь спектаклей. А после армии я уже понял, что готов создавать в Перми тот театр, который хочу. Нашел место и открыл  в 1988 году театр, не похожий на другие, с очень мощной энергетикой.  Начал сразу работать по системам Михаила Чехова и Ежи Гротовского, чтобы научить актеров «излучать», работать с энергией. В нашем спектакле «Калека из Инишмаана» очень простые декорации, они не меняются. Вроде все просто, но это подлинное, деревянное, живое... И вдруг происходит магия переноса, словно зритель перелетает в новое пространство, там живет и забывает, что находится в театре. Для достижения этого эффекта я постоянно занимаюсь тренингами в своей лаборатории и за 30 лет жизни театра понял, что по многим параметрам выполнил свою миссию – создать лучший театр в мире. Я придумал проекты, которых нет нигде. Допустим, каждую субботу мы играем четыре спектакля подряд – нет такого в мире, никто не умеет. Мы – умеем. Более того, в нашем репертуаре есть спектакли, которые нигде в мире не идут. Они связаны с мистикой – «Дракула» и «Франкенштейн»... «Дракулу» мы тоже играем четыре раза подряд в субботу. Эти проекты действительно уникальные.

– Играть по четыре спектакля в день – это же огромная нагрузка!
– Да, это очень трудно. У меня на все спектакли по два-три состава. Поэтому два спектакля играет один состав. А потом подключаются второй и третий.
Ни в одном театре мира не проходят ежедневные тренинги, как у нас. Актеры к нам притягиваются, как магнитом – как я притянул МакДонаха. «У Моста» обладает мощной энергетикой. Из разных концов России приезжают люди пробоваться в мой театр. Я обычно никому не отказываю. Беру в стажерскую группу десять человек. И они варятся в нашем соку, а к концу сезона я оставляю два-три человека. Остальные, «поварившись», тоже приобретают опыт и уходят в другие театры. Оставляю я тех, кто близки моему методу... Например, Сережа Мельников пришел к нам в театр и ничего не умел. Он окончил  театральное училище, однако не имел высшего образования. Но наш метод обогащает актеров. И еще, я никогда не даю актерам одинаковые роли. Каждый новый спектакль – совершенно полярные творческие задачи. У меня нет стереотипов, типажей, амплуа. Сережа Мельников, который играл вчера Бартли, завтра может выйти в образе Мышкина. Или Луки из «На дне». Потрясающе! Лучшего Луку вы не видели! Замечательный Володя Ильин, работающий в театре 28 лет, играет Микича в «Хануме», а в «Калеке» – Малыша Бобби...

– Вы часто употребляете слово «мистический». Что вы вкладываете в это понятие, когда речь идет о ваших спектаклях?
– Не чертовщину. Хотя все мои спектакли связаны с потусторонним миром. Но в потустороннем мире есть и белые, и черные силы. Я всегда с белыми силами и борюсь с черными силами. По завершении нашего спектакля «Панночка» по «Вию» Гоголя зрители переживают катарсис. Они понимают, что Хома Брут все равно победил дьявольщину, что он закрыл эту страшную дыру. Все мои спектакли разные. Но даже у моих уродиков из Ирландии душа светлая. Все спектакли мои – о любви, человеческой доброте. Самое главное то, что из нашего театра зритель выходит просветленным. Эта энергия питает его. Многие не знают МакДонаха. Но постепенно-постепенно, по мере развития действия наполняются и выходят из зала с невероятной энергией. Все спектакли мои так построены.

– Кроме МакДонаха, вы не ставите современных авторов?
– Очень редко. Есть один спектакль – «Курица» Николая Коляды, который идет уже 15 лет.  Я не могу найти авторов уровня МакДонаха. Мне не хватает однослойности большинства этих пьес. Я бы поставил... Да, у нас еще идет «Сансара» Олега Богаева – и все! В нашем репертуаре постоянно 10-15 спектаклей. И еще: я никогда не прекращаю репетировать свои постановки. «Панночка» идет у нас 27 лет, и я продолжаю работать над спектаклем. «Женитьба» идет 25 лет, «Мастер и Маргарита» – 15. Это спектакли-долгожители.  29 лет у нас аншлаги. Где бы мы ни играли – в России или за ее пределами. И многие зрители смотрят мои спектакли по многу раз. Они чувствуют их энергетику, им не хватает этого.

– А куда собираетесь двигаться дальше?
– Собираюсь бороться с театром постмодернизма, показывая живой, настоящий театр. Хочу открывать зрителю глаза: вот что такое классический театр! Он простой, но он великий. И вечный бой! Потому что я уверен – мы победим! Все равно мы оставляем после каждого нашего спектакля людей, которые  испытали катарсис. Театр должен говорить о Боге, о добре. Хотя есть спектакли, театры, которые развращают зрителя, отравляют его веру в жизнь, наступает депрессия. А мы должны идти вперед и показывать свой театр как можно больше и везде. Кстати, когда «У Моста» на выезде, спектакли в Перми продолжают играть каждый день. И у нас нет выходных.



Инна БЕЗИРГАНОВА

В 1984 году в Тбилиси приехал популярнейший артист. Билеты на его концерты в Большом зале филармонии достать было просто невозможно – они исчезли не появившись. А мне повезло – по большому знакомству досталось аж три билета во втором ряду. Один я решила подарить любимой школьной учительнице – очень хотелось сделать ей приятное. Я с торжеством вручила билет. Она подержала его в руках, с некоторой грустью протянула обратно и сказала: «Извини, Ниночка, взять не могу – слишком дорогой подарок». Это был билет на концерт Геннадия Хазанова.
«Чистые времена были», – заметил Геннадий Викторович, когда я рассказала ему эту историю.
Он приехал в Тбилиси после огромного перерыва. Привез шесть разных спектаклей. Играл шесть дней подряд на сцене театра имени Руставели. И билетов снова было не достать. Хазанова в Грузии любят по-прежнему.

– После 1984 года я выступал в Тбилиси в 1990-м. Помню, была годовщина событий 9 апреля. Потом приехал в 1996-м, в самое тяжелое время, когда не было постоянного энергообеспечения. Во время концерта на 40 минут был обесточен весь концертный зал. И я в темноте без микрофона 40 минут держал зал.
– Прошел 21 год. Как изменился Тбилиси, на ваш взгляд?
– Затрудняюсь ответить, потому что в этот приезд я видел город только фрагментарно. С утра до вечера нахожусь в театре. У нас был большой перерыв для спектакля, которым мы начали гастроли – «Крутые виражи». Просто криминальный разрыв времени – мы не играли его больше шести месяцев, поэтому репетиции были необходимы. Конечно, репетируем и все остальные  спектакли. После нашей беседы я сразу побегу на репетицию. А вечером – играть.

– Тогда я спрошу иначе – изменилась ли тбилисская публика?
– Для меня – нет. Никаких изменений. Весь приезд – от начала и до момента, когда мы с вами беседуем – это какой-то бросок в юность. Ощущение, что для меня время остановилось. Как меня в Тбилиси провожали со сцены в далекой молодости, так и сегодня это происходит. И мне особенно приятно, что это не вежливые аплодисменты, которые демонстрируют хорошее воспитание людей, а эмоционально мотивированные реакции. Что творится здесь после каждого спектакля! Ну разве может быть для артиста большее счастье? Нет, не может.

– В жизни тбилисцев есть константы. И я свидетельствую, что одна из констант – любовь к Геннадию Хазанову.
– Не буду лукавить – я знаю. И это вдвойне радует душу. Большего счастья, повторю, не может быть у артиста.

– Энное количество лет назад довелось послушать интервью с вашей супругой Златой. Запомнилась фраза, которую она произнесла, рассказывая о вас: «Все приходится бросать в эту топку».
– Это правда. Случайностей не бывает, и неслучайно нашему браку в этом году 47 лет. Если бы не жена, моя судьба как-то все равно сложилась бы, но она была бы совершенно другой.
Думаю, что очень важны ее мудрость, ее чувства к мужу, причем мужу-артисту, а это особая субстанция. Порой мне кажется, что не мужская это профессия.

– Потому что артист всегда хочет нравиться?
– Да! И это, как  бы сказать, деформирует характер…

– Что сегодня в вашей «топке»?
– Знаете, много сил уходит на борьбу с возрастом.

– Да ну…
– Я вам говорю честно. Все-таки в этом году мне будет 72, и я не настолько молод, чтобы набрасываться на те или иные сценические соблазны – на это лимит уже израсходован. Буквально за пять минут до встречи с вами я беседовал с Робертом Стуруа, и вдруг он вспомнил, что как-то я принес ему пьесу Эрика-Эмманюэля Шмитта. И сказал: «Знаешь, тогда я как-то не погрузился в пьесу, а сейчас, когда прошло время, подумал, что ты мог бы сыграть эту роль». Я вышел от него с мыслью: а вдруг этот проект реализуется? Роберт дал мне надежду.
– Замечательно! Гореть топке и гореть.

– Дай бог.
– Все, кто интересуется вашим творчеством, знают, что в свое время вы, извините, провалились во все театральные вузы Москвы.

– Я уже всех извинил.
– Не понимаю, как такое может быть в принципе – чтобы таланты проваливались на вступительных экзаменах?

– Меньше всего претензий должно быть к тем, кто выносил диагноз.  И скажу почему. Поток желающих поступить в театральное учебное заведение огромен. У экзаменаторов нет времени снимать «кольчугу»  с каждого абитуриента, вскрывать этот «сейф» с желанием что-то в этом «сейфе» найти. Значит, абитуриент должен прийти открытым. Это я не открылся им, а не они не открыли меня. Думаю, экзаменаторы не виноваты. Теперь, оборачиваясь назад, мне это очень понятно. У меня был такой внутренний зажим, такие сомнения – верить ли в себя? Чтобы верить в себя, нужны основания. Не могу сказать, что я в себя не верил, но, значит, не смог этого выразить. На прослушивании в Щукинском училище мне сказали, что у меня нет юмора и темперамента.

– ?!
– Да-да. Это как же надо было показаться!
– Сейчас-то смешно, а тогда вам было не до смеха…
– Для меня это был почти конец жизни.

– Вы не раз говорили, что считаете своим учителем Аркадия Райкина.
– Райкин для меня всегда был отправной точкой в системе координат – и профессиональной, и этической, и по отношению к делу, и по масштабу дарования, и по способу существования. Даже сегодня, пересматривая старые райкинские записи, я вижу, какого уровня виртуозности был этот артист. Кроме того, он, видимо, притягивал меня, как магнитом, верностью своему жанру – комедии. Все-таки комедии. Ему это удавалось изумительно. Не знаю, сложилась бы у Аркадия Исааковича театральная судьба впоследствии, если бы он в момент пика своего пути…

– Как вы, ушел бы с эстрады?
– Да... Но Райкин никогда не позиционировал свою сценическую деятельность как эстраду, он очень не любил такого подхода, считал, что это театр. Да, наверное, театр. Театр малой формы. Просто драматическая сцена, с моей точки зрения, сильнее расширяет диапазон. Более того, несмотря на то, что я приучил зрителей к ожиданию смешного, зрители – и здесь, в Тбилиси, это доказывается многократно – готовы смотреть и на меня другого. Это очень важно. Клеймо, поставленное жанром, мне дорогого стоило в жизни. И оборачиваясь назад, как я уже говорил,  вижу, что всю свою сценическую жизнь я пытался двигаться дальше, не тиражировать то, что нажито. Хотя нажитое пригодилось для движения дальше. Это некий фундамент. И есть надстройка, творческий дом, который стоит на фундаменте. И он не то чтобы безграничен, но у него очень большая возможность расти вверх.

– Ваш уход с эстрады стал для зрителей шоком. А для вас, получается, это был шаг вперед.
– Конечно. Там сошлась масса причин. После концертов в Тбилиси в 1984 году я сразу, через несколько дней, поехал на гастроли в Ленинград. Было такое впечатление, что меня после горячей бани погрузили в ледяную прорубь. По реакциям публики. Того, что витало в воздухе в Тбилиси, в этом северном городе не было напрочь. Несмотря на то, что все жили в Советском Союзе, степень зажатости ленинградских зрителей была многократно выше. В Грузии есть удивительная особенность, и это, кстати, один из залогов того, что грузинскую нацию можно назвать очень творческой, – пролонгация детства. Сохранять себя ребенком – в жизни не всегда комфортно, и у многих вызывает ядовитые насмешки, всякого рода шутки. Но, может быть, это и есть самая трудная задача на земле, потому что это значит – быть живым.

– Будьте как дети?
– Да. В Ленинграде создавалось впечатление, что в зале сидят неживые люди. И в 1989-1990 годах я подошел к финишной черте в жанре. Очень социальном жанре. Зеркало, которое отображало жизнь, разбилось на мелкие куски. Сама жизнь стала совершенно другой. Появились другие приоритеты. Советская власть допустила много серьезных, может быть, корневых ошибок. Но одну вещь я очень ценю: в советское время, и это хорошо видно с позиции сегодняшнего дня, не деньги были самым главным мерилом. И таким образом открывались коридоры и раструбы для реализации каких-то других дарований человека. Не замыкалось все на формуле «купи-продай».

– На сетования, что сейчас-де отсутствует национальная идеология, Константин Райкин как-то ответил – есть идеология, она называется «деньги».
– Конечно. Абсолютно точно. Такая идеология очень угнетает человека. К великому сожалению, не в наших силах менять систему координат. Мы вынуждены жить в предлагаемых обстоятельствах. Но есть люди с такой силой воли и таким бешеным нравственным вектором, у которых хватает сил для того, чтобы с этими обстоятельствами справляться. Но их немного. И это очень дорогого стоит для здоровья и психики людей.

– Геннадий Викторович, мы совки?
– Конечно.

– Окончательный диагноз? Не лечится?
– 25 лет назад распался Советский Союз. Инерционный ход очень сильный. Думаю, что через столько же лет совковость выветрится. А вот во что трансформируется, мне сказать трудно.

– Не беретесь дать прогноз?
– Для того, чтобы все поменялось, нужны… Хочется сказать – «сотни лет». Может, и побыстрее случится. Если все изменится побыстрее, я обещаю вам на том свете дать интервью и признать свои ошибки.

– Вы работали в театре с самыми разными режиссерами. С кем как работалось?
–  Роман Виктюк сделал для меня очень серьезные открытия сценического существования. Может быть, это был кардинальный поворот вообще от эстрады. С Борисом Мильграмом, он сейчас работает художественным руководителем  Пермского академического Театр-Театра, мы с Лией Ахеджаковой делали работу для телевидения, играли «Бред вдвоем» по пьесе Ионеско. Потом были Виктор Крамер и Евгений Каменькович. По крови, по тому, что я хотел бы исповедовать со сцены, никто с Леонидом Трушкиным – для меня! – не может сравниться. Потому что Трушкин занимается не собой, а артистом.

– С высоты прожитых лет какой совет вы дали бы юноше Гене Хазанову?

– Никогда не ходи на сцену!

– Серьезно?
– Серьезно. Нашу профессию кто-то из старых мхатовцев назвал «сладкой каторгой». Да, она сладкая. Но это все-таки каторга.


Нина ШАДУРИ

«Конь, мерящий холсты» (так расшифровывается кличка знаменитой толстовской лошади – Холстомер), в сентябре отправился на двухнедельные гастроли по городам и весям России: труппа Тбилисского академического русского драматического театра имени А.С. Грибоедова восемь раз сыграла спектакль «Холстомер. История лошади» в Ярославле, Калуге, Туле, Курске и Воронеже. Турне состоялось в рамках зарубежной программы «Большие гастроли 2016» Федерального центра по поддержке гастрольной деятельности, учрежденного Министерством культуры Российской Федерации в 2014 году.
В двух древнейших русских городах – Ярославле и Калуге – грибоедовцы стали участниками театральных фестивалей. «Большие гастроли» стартовали на сцене ярославского театра драмы им. Ф. Волкова. Как писала пресса, «тбилисская постановка по произведению русского писателя стала для многих зрителей изюминкой XVII Волковского фестиваля».
Грибоедовцы были покорены завораживающей старинной красотой Ярославля, величием Волги-матушки.  
Бурные овации, цветы, подарки, комплименты... Рядовые зрители, люди театра, актеры, режиссеры, называли тбилисского «Холстомера» «фантастическим спектаклем», отмечали яркость, самобытность, высокий профессионализм постановки, отражающей философию Толстого, восхищались мастерством актеров.   
Грибоедовцы были окружены любовью, вниманием принимающей стороны. На спектакль приезжали зрители из других городов – в том числе московские критики и театралы.
В Калуге театр Грибоедова принял участие в VI фестивале «Старейшие театры России» – «Холстомер» был приглашен в качестве почетного гостя и завершил его насыщенную программу. Что вполне логично. Ведь на этот фестиваль съезжаются театры, которым не меньше ста лет. «Наша задача – сохранение лучших традиций русского психологического театра и поиск новых форм для традиционных театров», – подчеркнул арт-директор фестиваля, и.о. ректора ГИТИСа, театральный критик и телеведущий Григорий Заславский, назвавший грибоедовский театр лидером русского театрального пространства за рубежом. «Мы очень вас ждали!» – сказала театральный критик Ольга Галахова, побывавшая год назад в Тбилиси на торжествах, приуроченных к 170-летнему юбилею Грибоедовского. Ожидание оправдалось: зрители и критики восторженно приняли гостей из Грузии.
Калужские впечатления не ограничились радостью встречи с публикой. Грибоедовцы отправились к святому источнику, в Свято-Успенскую Тихонову пустынь, расположенную недалеко от Калуги, в селе Льва Толстого, на берегу реки Вепрейки. Она была основана в конце XV века преподобным Тихоном Медынским (Калужским) и ко времени правления Ивана Грозного приобрела большую известность.  
Кульминацией стали гастроли в Туле – на родине Льва Николаевича Толстого. «Холстомера» дважды сыграли на сцене Тульского драматического театра имени М. Горького. Огромный зал, превратившись в единый организм, был полностью захвачен трагической исповедью старого мерина.
Гостей тепло приветствовал мэр Тулы, заслуженный врач России Юрий Цкипури, рассказавший о том, как посещал спектакли Грибоедовского театра еще в шестидесятые-семидесятые годы – в те годы он жил в Тбилиси, вспомнил спектакль «Иванов» в постановке Гиги Лордкипанидзе. Время бежит, а ценности русской классики все так же востребованы и в Грузии, и в России, отметил мэр. В дар грибоедовцам преподнесли роскошный самовар и огромный фирменный пряник...
Вот что написали тульские журналисты: «Постановка Автандила Варсимашвили вызвала подлинный восторг. Спектакль «Холстомер. История лошади» – о жестоком отношении к старости, человеческой беспощадности к «белым воронам», о борьбе нравственного и безнравственного, о выборе, как духовной свободе угнетенного, но не сломленного существа… Режиссеру Автандилу Варсимашвили удалось создать современное, яркое и зрелищное действо, и при этом – трагическое и пронзительное. Постановка вызвала бурю аплодисментов: она настолько понравилась зрителю, что актеров не отпускали со сцены минут пятнадцать».
А вот мнение зрителя: «Зал был полный... В ходе спектакля мы как бы переносимся в разные времена – когда Холстомер еще жеребенок; когда он уже взрослый – и у него появляются чувства; и когда он уже глубокий старик. Вместе с ним мы проживаем его жизнь, чувствуем и страдаем, проходя эти возрастные метаморфозы. А какая игра актеров! Очень проникновенная. Спектакль длится полтора часа без антракта, и все это время неотрывно смотришь на сцену, забыв обо всем на свете. Глубокий спектакль. Несколько раз наворачивались слезы. История лошади, но как похожа она на историю человека. Браво!!!
Отрадно, что спектакль, поставленный по произведению нашего великого земляка Льва Николаевича Толстого, прошел на сцене Тульского драматического театра. И еще одно знаменательное событие этого дня – 28 сентября, в день спектакля, исполнился 101 год со дня рождения Георгия Александровича Товстоногова. Огромное спасибо за прекрасно проведенный вечер!»
В Тульском театре произошло еще одно важное событие: презентация книги профессора ТГУ им. И. Джавахишвили Марии Филиной, выпущенной в серии «Русские в Грузии» международным культурно-просветительским союзом «Русский клуб», – «Кавказ... Несомненно страна любви... Лев Толстой». Издание было подарено и Тульской областной универсальной библиотеке. «Не вызывает сомнения, что книга Марии Филиной займет достойное место в библиографии работ, посвященных Л.Н.Толстому. Библиотека искренне благодарит автора и союз «Русский клуб» за подаренное издание», – написали сотрудники библиотеки.
Грибоедовцам приготовили сюрприз: посещение музея-усадьбы «Ясная Поляна».
Экскурсия в святая святых тульской земли произвела на гостей из Тбилиси незабываемое впечатление. Все испытали чувство восторга и счастья, удивились непритязательности толстовского «гнезда». Никакого княжеского размаха и великолепия. Все очень скромно. И на всей территории усадьбы сохранилась первозданность, особая атмосфера. Не оставляло чувство, что вот-вот – в доме, на аллеях, у пруда,у конюшен, еще где-нибудь, появятся прежние обитатели – Толстые... Описать это состояние невозможно. Нужно видеть, слышать, ощущать всеми органами чувств. В этом путешествии в мир Толстого рядом с грибоедовцами была заведующая отделом научно-исследовательской работы Государственного музея-усадьбы Л.Н.Толстого «Ясная Поляна» Галина Алексеева, способная увлечь своим интереснейшим рассказом любого посетителя. Она не раз подчеркнула, что за годы, прошедшие с толстовских времен, на территории усадьбы практически ничего не изменилось.
– Сегодня весь день был в Ясной Поляне, и это осталось на всю оставшуюся жизнь, – делился впечатлениями художественный руководитель театра имени А.С. Грибоедова, лауреат Государственной премии Грузии, лауреат премий имени К. Марджанишвили и Д. Агмашенебели Автандил Варсимашвили. – У меня было ощущение, что это пристань. Ощущение рая. Именно в таком месте должен был жить этот величайший человек, творец. Не могу описать словами. Что-то мистическое.
Актеры, набравшиеся новых впечатлений на родине Толстого, вечером с особым творческим настроем, вдохновением вышли на сцену... и покорили зал!
А за Тулой последовал Курск, сцена драматического театра имени А.С.Пушкина. И вновь – радость встречи со зрителями. Успех, успех, успех...
Курская пресса написала: «Впечатлил спектакль, заявленный труппой из Грузии –  «Холстомер. История лошади» по мотивам повести Льва Толстого. Безусловно, гастроли драматического театра имени А.С. Грибоедова стали настоящим событием в театральной жизни Курска. Как признавались некоторые из зрителей, они были приятно удивлены тем, что в далекой, теперь уже заграничной Грузии, есть настолько профессиональный русский театр. А когда куряне узнали о том, что наш Михаил Щепкин формировал первую труппу театра более 170 лет назад, они были просто счастливы...
Хотелось бы отметить, с каким мастерством поставлены пластические этюды в спектакле. Потрясающая пластика актеров создавала у зрителя впечатление, что они действительно не люди, а лошади. Впечатление дополняют костюмы и сценография, которой минимум на сцене, но она такая говорящая!..
Как только отзвучали последние аккорды музыки в спектакле, в зале еще какое-то время стояла тишина – зрителю нужно было осознать все то, что он увидел. А потом зал словно взорвался от аплодисментов, устроив грузинским актерам долгую овацию. И единственное, о чем жалела уходящая публика, было то, что грибоедовский театр привез всего один спектакль».
Во всех городах отмечали важность проекта Федерального центра по поддержке гастрольной деятельности. Так, Владимир Петров, художественный руководитель Воронежского академического театра драмы имени А. Кольцова, на сцене которого проходили выступления грибоедовцев, отметил:
– Раньше все театры ездили на двух- или трехмесячные гастроли по разным городам, сейчас из-за кризиса это уже уходящая натура. Хотя трудно переоценить значимость культурного обмена, происходящего между артистами на гастролях. Отрадно, что Минкульт запустил этот проект, надеюсь, он будет живучим. Особенно трогательно и радостно, что к нам приехала грузинская труппа, несмотря на напряженные отношения между политиками наших стран.
Поддержал В.Петрова директор театра имени А.С. Грибоедова, заслуженный деятель искусств России, заслуженный артист России Николай Свентицкий:
– Мы по-прежнему свято верим, что центростремительная сила сильнее центробежной, если этим центром является культура. Духовность, творчество, вера, душевное родство людей являются для нас и смыслом, и стимулом, и целью. Пропаганда позитивных образов Грузии и России через искусство, литературу, науку – это самая благородная и благодарная пропаганда, это основа любых взаимоотношений, то, что по-настоящему связывает, а не разъединяет народы.



Инна БЕЗИРГАНОВА

Тбилисцы пригласили москвичей в свой «Вишневый сад» в центре российской столицы. Именно в свой, потому что спектакль Тбилисского государственного академического русского драматического театра имени А.С. Грибоедова создан по мотивам последнего сочинения пьесы А.П. Чехова. Версию хрестоматийной пьесы  поставил на грибоедовской сцене и представил в московском театральном центре «На Страстном» художественный руководитель Батумского государственного драматического театра имени И.Чавчавадзе, режиссер Андро Енукидзе. Премьера, состоявшаяся в январе 2015 года в Тбилиси, была приурочена к 155-летию со дня рождения Чехова.
Главную роль в спектакле играет лауреат театральных премий К.Марджанишвили, М.Туманишвили и В.Анджапаридзе, народная артистка Грузии  Гуранда Габуния. В этой версии «Вишневого сада», выстроенной специально под нее, ее героиня не проживает, а вспоминает происходящее на сцене. Мы видим, что стало бы с Раневской через 20 лет.
Именно эта роль в прошлом году принесла Гуранде Габуния премию «За преданное служение театру» на Международном театральном фестивале «Мельпомена Таврии» в Херсоне. А накануне московской премьеры в Центральном доме актера (ЦДА) имени А.А. Яблочкиной состоялся творческий вечер замечательной актрисы. И  это – лишь одно из значительных событий, обрамлявших московский спектакль грибоедовцев. После него «Парламентская газета» в рамках  проекта «Культклуб» пригласила в свой пресс-центр экспертов, режиссеров, актеров и представителей коллектива тбилисского театра. Впрочем, обо всем по порядку.

«ПРИЕЗЖАТЬ В МОСКВУ ЭМОЦИОНАЛЬНО ОЧЕНЬ НЕПРОСТО
Творческий вечер в Центральном доме вела художественный руководитель Тбилисского театра киноактера имени М.Туманишвили, режиссер Кети Долидзе, работавшая с Гурандой Габуния не над одной постановкой. Сама Гуранда Георгиевна отметила, что этот вечер для нее, в первую очередь, даже не желание рассказать чуть больше о себе. Это, прежде всего, встреча с домом ее дорогого друга Маргариты Эскиной – бывшего директора московского Дома актера. Актриса призналась: приезжать в Москву ей эмоционально очень непросто. Последний раз «основательно и с чувством радости» она была в российской столице много лет назад на спектакле «Антигона», в котором играл ее ныне покойный супруг, народный артист Отар Мегвинетухуцеси. Они прожили вместе более 50 лет. «Всегда было жалко, что я сыграла очень много хороших ролей, но не сыграла Чехова, которого я безумно любила, начиная с «Дамы с собачкой», «Иванова». Любовь к нему неимоверная. И представьте себе, он жил в гостинице, где я сейчас живу!», – поделилась актриса, которую на родине не называют… по имени и фамилии. «Гуранда Габуния» никогда не говорят в Тбилиси. «Как Гуранда?.. Вчера смотрел спектакль с Гурандой…Сегодня видел Гуранду… Как здоровье Гуранды»… Понимаете, по имени. Это участь очень больших людей», – убежден Николай Свентицкий.
«Все хотят быть режиссерами жизни, причем не только своей. Но актеров должно быть больше!» – пошутила на вечере Гуранда Георгиевна. О роли, с которой приехала в Москву, сказала: «Я думаю, больше трагизма в отношении «Вишневого сада» у нас. Есть такие, кто говорят, что Раневская не любила вишневый сад, что ей важны были деньги. Нет, она безумно любила его.. Для нее это была такая боль… Кто увидит спектакль, тот поймет».
А что думают об этой постановке ее коллеги по сцене? Режиссер Андро Енукидзе показывает главный символ своего «Вишневого сада» – огромный кружевной зонт, как купол раскрытый над сценой, над декорациями, стилизованные под дряхлеющие предметы старины. «Этот зонт – наша судьба. Все то, что висит над нами. Дамоклов меч, от которого некуда деваться. Он и хранит, и бранит. Он и тяжесть, он и совесть. Он – все, этот зонт». А вот что сказал перед спектаклем актер Арчил Бараташвили: «Немножко волнуемся. Это все-таки Москва. А это Чехов. А мы грузины. Но даже Чехов, может быть, нас бы простил: спектакль идет час двадцать, и абсолютно ни у кого не вызывает в Грузии ощущения, что что-то пропустили. Самое главное в этом спектакле есть!»

СЧАСТЬЕ ВСТРЕЧИ С ГРУЗИНСКИМ ИСКУССТВОМ
Чтобы понять, как прошел этот спектакль, лучше всего предоставить слово театроведу и зрителям. Московский журналист Александра Авдеева: «Легко, но не легковесно. Порой смешно в соответствии с жанром, порой грустно от одиночества и невозвратности потерь. Таким был сегодня спектакль «Вишневый сад» Тбилисского русского драматического театра им. А.С. Грибоедова в постановке Андро Енукидзе на сцене ТЦ «На Страстном». Первое, что бросилось в глаза, точнее, в уши – безупречная русская речь и произношение (все артисты – грузины!). Такое уже в Москве днем с огнем не сыщешь! Второе – глубина, местами иногда прячущаяся от зрителя, актрисы Гуранды Габуния! Остается только представлять, какой мощной Актрисой она была в молодости, если сейчас заставила, например, в сцене с Петей Трофимовым умирать от восторга! В восхищении осталась от работы Ирины Мегвинетухуцеси. За свой отрезок времени она была и Аней, и Варей, и Шарлоттой – очень всегда разной и всегда со своими оттенками! Не смог оставить равнодушным и Михаил Арджеванидзе в роли Симеонова-Пищика.
Народная артистка СССР, киноактриса Зинаида Кириенко: «Я сегодня была на настоящем Чехове! Вы понимаете, грузинский театр не случайно привез чеховскую пьесу, где  столько боли русской, столько, наверное, общей боли человеческой. Я не хочу и не смогу выделить каждого исполнителя. Мне хотелось бы выразить низкий поклон всем и, конечно, Гуранде Габуния. Оказывается, я ее любимая актриса… А еще больше меня радует, что Грузия вновь у нас в гостях».

ПОЛИТИКА В КУЛЬТУРУ НЕ ВМЕШИВАЕТСЯ
А в редакции «Парламентской газеты»,  на итоговой пресс-конференции, посвященной московскому выступлению грибоедовцев, речь шла о взаимодействии и взаимопроникновении культур России и Грузии, о перспективах развития отношений этих двух стран, о современности русской классической литературы и ее актуальности в наши дни. Все эти моменты наиболее полно были отражены Николаем Свентицким.
«Сразу после московской премьеры один из критиков восторгался тем, что на сцене театра звучал правильный русский язык устами русского театра из Грузии, – сказал он. – Трудно сказать, ощущаем ли мы себя культурными агентами влияния, но мы являемся носителями правильного русского языка, что не всегда присуще даже местным театрам. Наша функция  – пропаганда русского языка, русской классической драматургии, если хотите, русской души. Большая часть нашего репертуара – это русская классика. Чехов, Гоголь, Тургенев. Девяносто пять процентов зрителей театра – этнические грузины.
Задуматься о том, как пропагандировать свою культуру и язык, имея такой мощный инструмент как грузинский театр, должна и сама Россия. Есть федеральная программа, по которой театр проводит свои гастроли, но только этого недостаточно. Больших денег от России грибоедовцы  не просят: в театр зовут русских режиссеров, а от правительства ждут заказы на постановку русских классических произведений. В том, что они будут иметь успех, сомнений нет: по данным Гильдии грузинских театральных критиков, в 2015 году среди всех грузинских театров первое место по количеству зрителей занял именно Тбилисский государственный академический русский драматический театр им. А.С. Грибоедова. Политика в культуру не вмешивается – «палки в колеса» русскому театру в Тбилиси не вставляют».
«Нашим странам нужно больше общаться, – уверен председатель общественной организации «Союз народов Грузии», первый посол независимой Грузии в России Петр Чхеидзе. – У нас, ведь, очень много общего: говорят у русских широкая душа. Это же можно сказать и о грузинах. Вековая дружба между нашими народами генетически заложила взаимное уважение и интерес друг к другу. Пока политики занимаются глобальными вопросами, грузинские деятели культуры приезжают в Россию, а россияне все чаще выбирают безвизовую Грузию для туристических поездок. Сложнее с грузинской молодежью: чтобы они полюбили нашу страну, у них должна быть возможность ее посетить. «Конечно, визовый вопрос для грузин надо решать, – добавляет Николай Свентицкий. – Дайте нашей молодежи возможность посмотреть Россию. Тогда не нужны будут дальнейшие дипломатические усилия .
Сегодня перед Грузией не стоит вопрос, как можно жить в современном мире вне тех культурных ценностей, которые принесла великая русская культура. «Как можно быть столько лет интегрированными в нее, быть важной стороной этой культуры, а потом просто игнорировать? Это неразумно, – поделился режиссер Андро Енукидзе. – У нас есть блестящие драматурги, однако наш феномен – в отношениях с иноязычной культурой. Грузинский Шекспир эксклюзивно интересен, уникальны и чеховские постановки».

Международный фестиваль стран СНГ и Балтии «Встречи в России» давно обрел большой авторитет и серьезную репутацию. Принять в нем участие считают за честь лучшие театры постсоветского пространства. По традиции он прошел в Санкт-Петербурге, в Театре-фестивале «Балтийский дом», в начале апреля и уже в 18-й раз собрал  театральные коллективы, каждый из которых представил спектакли, заслуживающие внимания и интереса.
Тбилисский государственный академический русский драматический театр им. А.С. Грибоедова показал свою недавнюю премьеру – фантасмагорию Автандила Варсимашвили «Ревизор» по комедии Н.В. Гоголя. Этот спектакль успел прогреметь в Грузии: решением Национального центра исследования современного театра и Независимой Национальной ассоциации театральных критиков «Ревизор» победил в номинациях «лучший спектакль страны», «лучшая режиссура», «лучшая мужская роль», «лучшее музыкальное оформление».
Одним словом, грузинская публика (как специалисты, так и любители) высоко оценила спектакль, и «Ревизор» отправился покорять самых строгих и бескомпромиссных театралов – питерских.
Скажем прямо – зрители Санкт-Петербурга спектакль грибоедовцев приняли с восторгом. Дабы читатель не заподозрил нас в предвзятости, предоставим слово генеральному директору фестиваля Сергею Шубу: «Мы хорошо знаем ваш театр и, конечно, ждали успеха. И все-таки «Ревизор» Автандила Варсимашвили стал настоящей сенсацией. Те овации, которые вам устроили, войдут в книгу рекордов Гиннесса фестиваля. Мои дорогие, я от всей души вас поздравляю с блистательным выступлением на сцене Театра-фестиваля «Балтийский дом». Вы победители! Вы показали прекрасный, высочайший уровень театральной культуры, театральной энергетики, соединяющей и грузинский темперамент, и русскую харизму. Поздравляю вас с огромным успехом!».
Добавим, что в рамках фестиваля в «Балтийском доме» состоялось открытие мемориальной доски великому Георгию Товстоногову, чей творческий путь, как известно, начинался в 1938 году в Тбилиси, в театре имени Грибоедова. Закономерно, что церемонию открытия провели Сергей Шуб, друг и соратник Товстоногова Олег Басилашвили и директор Грибоедовского театра Николай Свентицкий. Кроме того, на Круглом столе фестиваля Н. Свентицкий представил доклад «Тбилисский русский театр имени Грибоедова – сокровищница русской культуры на Кавказе».
Картина пребывания грибоедовцев на берегах Невы будет неполной, если мы не скажем о том, что молодые артисты театра Василий Габашвили и Мераб Кусикашвили приняли участие в международном театральном мастер-классе, организованном «Балтийским домом».
На мастер-класс были приглашены 10 артистов – помимо Тбилиси, из Бишкека, Алматы, Могилева, Баку… Куратором занятий стал Александр Платунов, заместитель председателя Комитета по культуре Санкт-Петербурга, кандидат искусствоведения, доцент Санкт-Петербургской государственной Академии театрального искусства. Участники получили для работы тексты произведений А.Пушкина, А.Блока, А.Ахматовой, Н.Гумилева, Д.Хармса. Занятия-репетиции с молодыми артистами проводила театральный режиссер, педагог Татьяна Павловец. В задачу участников входило овладеть текстом, поработать над ним и, самое главное, прочитать на камеру – в фильме, который снимался в ходе мастер-класса. Картина молодого режиссера Николая Филиппова в данный момент монтируется, и совсем скоро ее увидят зрители.
А если добавить, что театральная молодежь в свободное от занятий время успела посетить музей-квартиру А.С. Пушкина, музей А.А. Ахматовой, музей Ф.М. Достоевского, остается только порадоваться за молодых грибоедовцев, которым выпала удача принять участие в такой насыщенной программе.
«Санкт-Петербург – город великий и для нас, и для всего человечества, – сказал Николай Свентицкий, выступая в «Балтийском доме». – Я благодарю театр-фестиваль «Балтийский дом», нашего, скажем так, уже ближайшего родственника за неизменную верность, любовь и предлагаю создать проект, в котором какая-то часть фестиваля проходила бы в Тбилиси. Например, «Тбилисский Балтийский дом». Ну, мы с вами что-нибудь придумаем!»

Сразу после юбилейных торжеств Тбилисский государственный русский театр имени А.С. Грибоедова отправился в уникальное турне по городам Сибири: гастроли прошли в Томске, Кемерово, Барнауле, Новосибирске и Омске. Этими триумфальными гастролями, на которых грибоедовцы показали получивший международное признание спектакль «Холстомер. История лошади» по мотивам повести Л.Толстого, завершился юбилейный марафон театра.
– Я очень рад, что у нас была возможность увидеть настоящую Россию,  настоящих сибиряков. Спектакли принимали замечательно. Мы были в пяти городах, сыграли восемь спектаклей. Все прошли с аншлагом. И после окончания спектаклей нам очень долго аплодировали стоя, то есть принимали достойно, – рассказал художественный руководитель театра Авто Варсимашвили.
– Мы благодарны Федеральному центру по поддержке гастрольной деятельности при Министерстве культуры Российской Федерации, который организовал эти гастроли, – подчеркнул директор театра Николай Свентицкий. – Центр полностью профинансировал эти гастроли, так что наш театр и наша страна не потратили на это ни единого лари, все на гастролях работало как швейцарские часы – слаженно, четко. Эта поездка по Сибири была сложной – все-таки особый климат, но мы этого не почувствовали, потому что в основе организации гастрольного тура лежало отношение к человеку, забота об актере. Было предусмотрено все. Созданы самые комфортные условия для проживания и питания, для выступления на сценических площадках. Хочу также отметить роль моих коллег в организации гастролей – я имею в виду директоров замечательных сибирских театров. При первом же нашем появлении они сказали нам: «Вы у себя дома!» Вот так мы и чувствовали себя – не в гостях, а дома. Для нас было сделано все, что нужно, и много больше. Так что каждая сценическая площадка встретила нас в полной боевой готовности. Была подготовлена часть реквизита и часть декорации – то,  что нам сложно и дорого было привезти из Тбилиси. Везде были переполненные залы, чем мы очень гордимся. И если подводить итог, то это были гастроли феноменальные по своим эмоциям и, самое главное, по результатам. Мы понравились! В адрес театра имени Грибоедова звучали эпитеты «знаменитый», «великий», «прекрасный». Наш продукт – спектакль «Холстомер. История лошади», который мы показали сибирякам, имел огромный успех. И мы надеемся на продолжение диалога и сотрудничества с замечательной командой Федерального центра по поддержке гастрольной деятельности, возглавляемой Антоном Прохоровым, по другим проектам уже на следующий год, чему мы будем очень рады.      
– Сибирь встретила нас двадцатиградусным морозом, – рассказал актер Валерий Харютченко. – Но за двухнедельное пребывание там мы не замерзли, потому что были согреты теплом и вниманием сибиряков. Ритм наших гастролей был очень напряженным, тем не менее все прошло на удивление легко. Все были рады нам. Говорили, как они любят Грузию. В одной из гостиниц у стойки администратора девушка, возвращая мне паспорт, с улыбкой сказала: «Спасибо, что вы приехали!» – «Вы видели наш спектакль?» – поинтересовался я. «К сожалению, нет, работа! Но я от многих слышала о вашем замечательном «Холстомере». И вообще, с вашим приездом даже в нашей гостинице стало как-то светлее. Вы очень доброжелательные и интеллигентные люди!». А самое главное, что во всех пяти городах зрители буквально не отпускали со сцены.  В  Новосибирске после спектакля актеры знаменитого театра «Красный факел», поздравляя нас, отметили, что у них очень чуткий зритель, но чтобы после спектакля стоя аплодировал весь зал, такого они не помнят. Так что гастрольная поездка по городам Сибири была действительно очень впечатляющей и запомнится навсегда.
Не скупилась на добрые слова и пресса. Приведем выдержку из отклика томского журналиста Татьяны Весниной «У каждого свой крест»:       
«Не узнал. Как больно!», – проговорил надтреснутым, постаревшим, смирившимся голосом Холстомер – Валерий Харютченко. И сколько же горечи  от неистраченной, не подаренной любви было в том стоне-вздохе! Это были последние слова пегого мерина. Потом его поставили на колени. Взмах ножом. И нет больше Холстомера!
В отличие от толстовского Холстомера меня переполняла радость от узнавания и познания, и знакомства с Тбилисским государственным академическим русским драматическим театром им. А.С. Грибоедова. Хотя спектакль, поставленный Автандилом Варсимашвили по его же инсценировке повести Льва Толстого и показанный на сцене Томского ТЮЗа во время гастролей Тбилисского театра, видела впервые. Но узнавание было, и оно особого рода. Узнавание почерка режиссера, общей культуры грузинского театра. Впервые спектакли этого театра увидела десять лет назад, на фестивале «Встречи в России». Узнавание толстовских тем и мотивов. Было узнавание и того легендарного спектакля БДТ с Евгением Лебедевым в главной роли. Ведь театр и посвятил своего «Холстомера» памяти Георгия Товстоногова и Евгения Лебедева. И это посвящение читается в скрытых цитатах, собственно даже в самом смелом решении – взять и поставить спектакль по тому же материалу. И вышел другой спектакль. С другими смысловыми акцентами. С иным художественным решением.
Из сине-сиреневой дымки выплывают деревянные скульптуры, напоминающие одновременно остовы деревьев или старых идолов (сценография Мириана Швелидзе, народного художника Грузии). Крестообразные лучи света выхватывают из пространства фрагмент загородки в стойле, напоминающий крест. Тот, на котором распинали Христа. Стоя под этим «крестом», старый мерин Холстомер – Валерий Харютченко начнет рассказывать о себе, о своем сегодняшнем существовании и вспоминать прошлое. Так с первых минут возникает тема крестного пути.
Эта мгновенная ассоциация-догадка, родившаяся из игры света и теней, поддержанная музыкой, в дальнейшем найдет свое подтверждение в спектакле. У этого «креста»  молодые и сильные лошади фактически будут распинать Холстомера за то, что он урод, пегий, старый, больной. За то, что он ДРУГОЙ, ЧУЖОЙ. И вместе с темой искупления возникнет тема изгоя и жертвы.
Сцена, когда Холстомер взваливает на плечи корыто и идет к месту, где кормят табун, продолжает мысль о крестном пути, о том, что у каждого свой крест.  Холстомеру хочется сена, но оно достается молодым, а ему – насмешки и пинки. Но он с благородством принимает и эти испытания. Даже в самом униженном положении Холстомер не забывает, кто он, от кого родился. Именно в это мгновение старческий, стершийся, бессильный голос мерина вдруг обретает силу, новые краски, красивый молодой тембр. Увы, презрение других быстро гасит этот порыв – быть свободным и счастливым. В конце спектакля у этого «креста» Холстомер сам расскажет о собственной кончине и о том, как его телом будут питаться другие. И вновь возникнет параллель с Евангелием.
Этому крестному пути Холстомера, пути, полному страданий и утрат, тяжелой работы и разочарований, но на котором герой познал, что такое любовь, дружба, преданность, ласка, забота, – противостоит ярмарка тщеславия, где жизнь воспринимается как череда побед, выигрышей, удовольствий и радостей. Воплощенная метафора этой веселой круговерти пред зрителем возникает тоже в начале спектакля. Как только Холстомер начинает вспоминать подробности своей прошлой жизни, на поворотном круге среди идолов-столбов появляются герои спектакля: господа и дамы, цыганский табор, конюхи и лошади... Контраст судьбы героя и «ярмарки тщеславия», кроме визуального ряда, подчеркивает музыка. Надо заметить, композитор Заза Коринтели (Зумба) сочинил не просто музыкальную партитуру спектакля, где акцентируются те или иные события, перипетии судеб, он создал совершенно самостоятельное сочинение, полное драматического лиризма.
Однако тема крестного пути и его выбора дана не только в сценографических метафорах, не только в музыкальном ряде. Прежде всего, она воплощена в принципиальном режиссерском решении – показать три возраста Холстомера. В такой встрече старого и больного Холстомера с самим собой в детстве и молодости и заключается философская глубина спектакля, и параллели с евангельским текстом. В этом же утроении скрыта и внутренняя красота спектакля.
Три ипостаси – три возраста героя. Детство и юность, молодость/зрелость, старость. Сначала старый Холстомер встречается лицом к лицу с самим собой молодым. Потом старый и молодой Холстомеры – с Холстомером в расцвете сил. Эти три ипостаси героя нужны не только потому, что первую любовь искренне и достоверно могут сыграть только молодые актеры. Но и по другой причине: режиссер дает возможность и герою, и зрителю взглянуть на любовную историю Холстомера и Вязопурихи как на путь познания красоты мира и отношений (так и хочется написать «человеческих отношений»). Какая невообразимо красивая сцена, когда стоят вместе четыре актера: обнявшись Холстомер – Гургенидзе и Вязопуриха – Ломджария, а по бокам, обнимая их, каждый со своей стороны, – Холстомер – Харютченко и Вязопуриха – Артемова-Мгебришвили. Красота до слез!
Работает двойная зрительская оптика: ту давнюю историю мы видим одновременно глазами старого Холстомера – Харютченко и старой кобылы Вязопурихи – Людмилы Артемовой-Мгебришвили, которые как будто бы видят себя молодых глазами молодых актеров Лаши Гургенидзе и Софии Ломджария. Лаша Гургенидзе пластикой и фактурой (худые и длинные ноги) действительно напоминает угловатого, но грациозного жеребенка. Все в нем – искренность и порыв. София играет застенчивость и грацию. Они, безусловно, идеальная пара. И это понимает уже постаревшая Вязопуриха. Но она смотрит на то, как ведет себя Вязопуриха – София Ломджария по отношению к Милому – Василий Габашвили, и осознает, что она предала свою любовь, допустив до себя Милого. Именно такие неоднозначные оценки и отношения делают историю одной лошади объемной, выводят ее на уровень философских обобщений. Человек – тоже животное. Но какое? За историей мерина прослеживается драма, и драма отчетливо человеческая – драма свободной и красивой личности, которую сломали, из жеребца сделали мерином, «чтобы породу не портил», то есть принесли в жертву в угоду норме, стандарту».  Успешным было выступление и в Кемерово, где произошло еще одно приятное событие: губернатор Кемеровской области Аман Тулеев наградил Автандила Варсимашвили и Николая Свентицкого медалями «За веру и добро» – «за особые заслуги в области культуры и личный вклад в развитие театрального искусства, сохранение и приумножение традиций русского театра, укрепление межнациональных связей России и Грузии, уникальный талант и трудолюбие, щедрость души и любовь к жизни». А пресса («Вести-Кузбасс», А.Торопов, С.Шилов) отметила:
«В Кемерово, в рамках уникального турне, выступила труппа из Грузии. Актеры легендарного Тбилисского государственного академического русского драматического театра представили постановку  по произведению  Льва Толстого «Холстомер». На сцене звучит чистая русская речь без акцента.  Несмотря на достаточно  юный возраст большинства грузинских актеров. За 170 лет  существования  самого старого  русского театра на постсоветском пространстве это первый приезд труппы из Тбилиси не только в Кузбасс, но и в Сибирь. В зале аншлаг, билеты раскуплены задолго до начала спектакля.  Кузбасс в большом турне по Сибири выбран труппой неслучайно. Грузинская постановка «Холстомера» по произведению самого русского писателя Льва Толстого  в 2013 году удостоена Гран-при XI Международного театрального форума «Золотой Витязь». Современное прочтение повести затрагивает одну из актуальных проблем сегодняшнего дня. Существование в обществе потребителей и тех, кто живет ради созидания. Рассказ о короткой, но такой яркой и нужной жизни пегой лошади держал зрителей в напряжении почти два часа. Язык искусства сблизил и породнил людей в зале и на сцене. И лучше всех слов были в финале десятиминутные овации тех, кто слушал, и тем, кого услышали».
В Барнауле грибоедовцы выступали на сцене Алтайского краевого театра драмы им. В.М. Шукшина и получили в подарок девятитомное собрание сочинений выдающегося писателя, кинорежиссера и актера – кстати, его произведения шли на грибоедовской сцене в 70-е годы прошлого века. А сейчас молодой режиссер театра Грибоедова Вахтанг Николава собирается ставить рассказы Шукшина.
«Спектакль, показанный грибоедовцами на сцене Краевого театра драмы, стал настоящим откровением, – написала корреспондент газеты «Вечерний Барнаул» Наталья Катренко. – Он не только о тяжелой доле старого мерина, но и о мудрости, которую тот обрел, пройдя через мучительные страдания, о смерти, которой еще никому не удалось избежать, а также о любви и благородстве. О величии материала, за который взялся режиссер Автандил Варсимашвили, свидетельствует тот факт, что сам Лев Толстой работал над  повестью более двадцати лет.  Режиссер довольно аккуратно превратил это произведение в спектакль, интересный зрителям самых разных возрастов… За время спектакля перед зрителями пронеслась непростая судьба Холстомера, крутые повороты которой незлобиво комментировал уже все это переживший Холстомер-старик. Вообще после просмотра этого спектакля в очередной раз убеждаешься в актерской природе грузинской нации. Каждый из актеров продемонстрировал яркий темперамент и небывалую энергетику».      
И в завершение слово – зрителю, Кристине Звездиной, поделившейся своим впечатлением на страницах Facebook:
«...Есть те, которых забудут, как только их тело, ходившее по свету мертвым…  евшее, пившее, уберут в землю... А есть и другие, чья жизнь была отдана труду и преданности, те, кто даже после смерти продолжают служить добру, участвуя в вечном круговороте жизни...
За эмоции спасибо Тбилисскому государственному академическому русскому драматическому театру им. А.С. Грибоедова…»

Гала-концерт, посвященный 70-летию Национального балета Грузии «Сухишвили», состоялся в конце июня. Представление прошло в Тбилисском концертном зале.
2015 год – юбилейный для «Сухишвили». В течение всего года проходят мероприятия, приуроченные к 70-летию коллектива. Главным же событием, посвященным круглой дате, стал Гала-концерт. В праздничном выступлении участвовали мировые звезды балета Илзе Лиепа, Нино Ананиашвили, Ирма Ниорадзе, Илья Кузнецов, артисты Нидерландского театра танцев. Накануне спектакля организаторы памятного вечера рассказали, как проходила подготовка к важному дню.
По словам хореографа Илико Сухишвили, программу для вечера подготовили особенную. Если коротко, решили смешать жанры – получился некий синтез балета и национальных танцев.
«По устоявшейся традиции юбилейные концерты отличаются от обычных. И в этот раз мы решили сохранить  этот формат. Мы рискнули смешать два разных танца – такого, по-моему, еще никто никогда не делал. Что вышло в итоге, судить зрителю, но, кажется, получилось интересно».
Поздравить «Сухишвили» приехало много именитых гостей из разных стран. «Это большая честь для нас. Очень приятно, что они смогли выделить время и поучаствовать в нашем представлении», – говорит руководитель ансамбля Нино Сухишвили. Она призналась, что планы, как отметить большую дату, строились долго, но их нарушил проливной дождь, вызвавший разрушительное наводнение в Тбилиси. Из-за стихийного бедствия решено было отпраздновать юбилей не так помпезно, как изначально планировалось, и придать концерту благотворительный характер.
В день Гала-концерта фойе Концертного зала было переполнено. Политики, общественные деятели, представители дипкорпуса, люди искусства и верные поклонники творчества легендарного коллектива – все пришли поздравить «Сухишвили» с юбилеем. В холле были выставлены сценические костюмы, созданные за 70 лет существования коллектива – в некоторых танцевала основатель ансамбля Нино Рамишвили. Зрители подолгу задерживались у нарядов – кроме исторического значения, они сами по себе представляли шедевры дизайнерского искусства.
Особенное внимание было приковано к зарубежным гостям. Известная балерина Илзе Лиепа приехала в Тбилиси за несколько дней до спектакля. В течение всего этого времени она часами репетировала с ансамблем, отрабатывая движения знаменитого танца «Джейран», который должна была исполнять во время Гала-концерта.
Танец Лиепа выбрала сама. Это был серьезный выбор и большая ответственность, говорит балерина – ведь «Джейран» танцевала основатель ансамбля Нино Рамишвили.
По словам художественного руководителя ансамбля Илико Сухишвили, работать с И.Лиепа было легко. «Илзе – профессионал. Освоила танец за два дня. В ее исполнении будет другой «Джейран». И мне кажется, очень интересный номер получился».
Балерина рассказала, с чего началось ее знакомство с Грузией, грузинскими танцами и ансамблем «Сухишвили».
– Я и мечтать не могла о том, чтоб танцевать с «Сухишвили». Водитель, который меня тут возит, с удивлением спрашивает – а вы правда будете танцевать «Джейран»? Я понимаю, что этот танец значит для грузинского зрителя. Долгие годы нас с ансамблем «Сухишвили» связывала большая любовь и уважение к этому великолепному коллективу, теперь мы уже и дружим. То, что сейчас здесь происходит – событие невероятное! Не только для грузинского искусства и Грузии – это событие уникальное для мировой культуры. Потому что то, чем стал ансамбль «Сухишвили» – несомненно, часть мировой культуры. За многие годы своего существования он не только не потерял своей уникальности, а, наоборот, в лице потрясающего Ильи Сухишвили-младшего как хореографа, и Нино Сухишвили, как руководителя, приобрел новые краски. Кажется естественным то, что в юбилейной программе участвуют две такие звезды мирового балетного театра, как Нино Ананиашвили и Ирма Ниорадзе, имеющие грузинские корни. Но то, что в этот творческий проект могут войти я и Илья Кузнецов – это, конечно, невероятно. И  целиком и полностью эта заслуга фантастической женщины, творческого человека и моей подруги, продюсера, кинорежиссера Нино Лапиашвили и другой уникальной женщины Нино Сухишвили, которые, объединившись, претворили идею, поначалу казавшейся совершенно невероятной, в жизнь. А все потому, что идея эта наполнена любовью. Отдельно скажу о том, как гениально оформлено представление и как преподнесено выступление каждого участника. Думаю, это будет сюрприз для всех, кто будет свидетелями этого вечера. Танцевать в этом Гала-концерте для меня огромная ответственность. Когда пришла в первый раз на репетицию в репетиционный зал, не могу описать вам мои ощущения, восторг, захвативший меня от той энергетики, которой наполнено каждое движение танцовщика и танцовщицы этого ансамбля – настолько это современно, живо, талантливо. Это наполняет меня таким трепетом и ответственностью, что я с непередаваемым чувством жду нашего выступления.
Николай Цискаридзе в Гала-представлении не участвовал, но был на юбилейном вечере почетным гостем. К его приезду была приурочена презентация альбома о жизни и творчестве известного танцора.
Церемония представления издания прошла в Национальной библиотеке Грузии и была открыта для широкой общественности.
«Когда мне сказали, что выпустили книгу про меня, я, честно говоря, подумал, что речь о какой-нибудь брошюре – в последние годы про меня в Грузии не вспоминали, не то, что издавали книги. Я думал – ну, сделают маленькую книжку, что, мол, был такой танцор. Когда встретился с издателями и увидел в их руках огромную книгу, первое, что пришло в голову – наверное, мне собираются подарить подарочное издание «Витязя в тигровой шкуре». Я не мог себе представить, что обо мне выпустят такое большое и основательное издание. Я был потрясен. Мне очень приятно».
Автор идеи – руководитель издательства «Сезан» Манана Картозия. Она говорит, что эта книга – единственное, что можно было сделать сейчас, когда завершилась сценическая карьера Николая Цискаридзе длиной в 21 год.
Внушительных размеров издание лежало стопкой на столе. Присутствующие могли приобрести его тут же за 50 лари. В каталоге с глянцевыми страницами – около четырехсот страниц и множество фотографий, иллюстрирующих разные периоды творческого пути танцора. Часть их – из личного фотоархива Н.Цискаридзе, другие сняты Юрием Мечитовым. Специально для издания была устроена профессиональная фотосессия.
Как рассказал фотограф, работать с Цискаридзе было удобно – он терпеливо давал себя снимать, даже если нужно было сделать несколько дублей. «Работая с Цискаридзе, я понял, что он большой человек – по-настоящему большой. Человек, который получил признание благодаря своим собственным таланту и труду», – говорит Ю.Мечитов.
Танцор балета рассказал, что когда ему, молодому дарованию, посоветовали уехать из Тбилиси в Москву, его мама приняла это решение с трудом. Лишь после долгих уговоров педагога Николая она дала свое согласие. Там, в Москве, к нему пришли признание и слава. Но годы, проведенные в Тбилиси, Цискаридзе помнит хорошо:
«Я помню, какая была ситуация в Грузии, когда выступал здесь в 90-е годы. Зимой я выходил на сцену в неотапливаемом театре. В холодном зале сидели зрители, одетые в пальто, перчатки и шапки. В таких условиях приходилось танцевать».
Неожиданным сюрпризом для присутствующих было исполнение Н.Цискаридзе песни «Тбилисо» в дуэте с Софо Нижарадзе. Две знаменитости, стоя у черного рояля, усыпанного красными розами, в окружении поклонников, казалось, чувствовали себя купающимися в лучах славы.


Яна ИСРАЭЛЯН

Спектакль «Холстомер. История лошади» продолжает шествовать по фестивалям и сценам мира. На этот раз грибоедовцы с огромным успехом показали свою визитную карточку на сцене Государственного Академического русского драматического театра им. М.Горького в рамках III Международного театрального фестиваля «Сахнадан салем» в столице Казахстана Астане.

«Фестиваль – очень важное и знаковое событие для театрального мира Казахстана, стран ближнего и дальнего зарубежья. Целую неделю в рамках празднования Дня города ведущие театры Казахстана, России и Грузии выступают на сцене столичных театров с лучшими постановками. Стоит отметить, что именно с театральной недели стартуют торжественные празднования 17-летия Астаны», – рассказал на пресс-конференции, посвященной открытию фестиваля, руководитель управления культуры города Астаны Болат Мажагулов.
Из года в год масштаб фестиваля растет и охватывает все большее количество новых городов и стран. В этом году в «Сахнадан салем!» приняли участие двенадцать театров, которые представили казахстанским зрителям спектакли-победители международных и республиканских фестивалей.
Выступление грибоедовцев прошло с большим успехом. Выступая после спектакля, Посол Грузии в Казахстане Зураб Патарадзе подчеркнул: «Я очень рад, что Дни культуры Грузии в Казахстане продолжаются, и для меня большая честь принимать вместе с этим замечательным театром, вместе с жителями столицы наших грузинских гостей. Это настоящий праздник! Мы все почувствовали грузинскую атмосферу, то тепло, дружбу между нашими странами. Поэтому от лица Посольства Грузии в Казахстане хочу пожелать  вам процветания и как можно больше таких дружеских встреч!».
В свою очередь, художественный руководитель Грибоедовского театра Автандил Варсимашвили сказал:
«Мы очень стремились приехать к вам. Мы объездили много фестивалей, но мечтали увидеть ваш чудо-город, о котором так много слышали, и показать вам наш спектакль. Спасибо за ваше внимание, за такой замечательный прием!»
Поздравляем грибоедовцев с очередной победой!


Нино ДЖАВАХЕЛИ